). Был тогдашними китайскими властями («милитаристами») арестован, сид
ел под расстрелом, освобожден по требованию советского консула в Шанхае.

После чего решил вернуться в СССР, ибо зачем же родина его спасла, если счи
тала в чем-то виноватым? Далее Ц история, описанная, к примеру, много раз в
«Архипелаге ГУЛАГе»: патриот вернулся на любимую родину и, как пишет Г. Ио
ффе, «революционные заслуги были засчитаны ему в качестве смягчающего о
бстоятельства». Не расстреляли, значит… На Соловках он и набросал свои о
сторожные воспоминания об экспедиции 1918 года. Потом, с Белбалтлага, писал
жене: «Думаю закончить свою карьеру в области слезниц… У дедушки Калинин
а (тогдашнего «президента», формально обладавшего правом помилования
Ц М. X.) имеется громадный запас хорошо отпечатанных слезниц. Ты еще не усп
еешь подумать написать ему слезницу, а он тебе, пожалуйста, ответ: «Отказа
ть». Давай, Лелька, бросим это бесполезное дело.» Но кто-то вмешался: освоб
одили «за самоотверженную работу на строительстве Беломоро-Балтийско
го канала им. И. В. Сталина» в 1933 г. и… приняли на работу в кемеровское НКВД. Та
м он «не сработался» Ц это видно по тому, что после НКВД поступил простым
рабочим на инструментальный завод в г. Вормсе, Горьковской области. Отку
да уже навсегда изъяли, но нынче «приговор военной коллегии отменен», пр
ичина же смерти, как по-научному точно оговаривает описавший его судьбу
Г. Иоффе, не указана. Поскольку она, смерть, произошла в самый день вынесен
ия приговора (16.IX.38), не могу не отметить стилистического сходства историка
Г. Иоффе со следователем Н. Соколовым.
А теперь выйдем из сюжета этой новеллы о пожалевшем семью большевике и в
спомним про автомобили, следующие к Дому особого назначения, и про извоз
чиков, которые везут в городскую Ивановскую тюрьму обер-гофмаршала княз
я Валентина Долгорукого.


ЧАСТЬ ПЯТАЯ
ПРОВОКАЦИИ. УБИЙСТВА

Глава 25
СОКОЛОВСКО-ДИТЕРИХСОВСКИЕ ЕВРЕИ

Объясняя, как он понимает процесс следствия, Николай Соколов обмолвился
, что оно есть свободное творчество, по определению, данному Достоевским.
Помнит ли наш читатель, как работал творец у Достоевского? Улики и доказа
тельства приводили к некоторой версии, а он, после чтения газеты, расчисл
ил преступника в одном из ее авторов и, вопреки всем очевидностям, указал:

Вы-с и убили, Родион Романович!
Понаблюдаем одним глазом, вприкуску, как именно юрист подобного типа сос
тавлял следственную версию, упаси Бог, без пыток с активным допросом, за ч
то в России ему по сию пору благодарны. Люди и малым довольны.
Вот дает показания пойманный (его выражение) шофер Петр Самохвалов: «Из д
ома (Ипатьевского. Ц М. X.) вышли комиссар Голощекин, комиссар Авдеев, еще к
акие-то два лица, сели в автомобиль, и мы все поехали на станцию…
Их (Николая II и Александру Федоровну. Ц М. X.) посадили в мой автомобиль. Опят
ь мы подъехали к тому дому, обнесенному забором. Командовал здесь всем де
лом Голощекин. Когда мы подъехали, Голощекин сказал Государю: «Гражданин
Романов, можете войти».
Я знал комиссара Юровского. Не помню, чтобы он был на вокзале, когда был пр
ивезен Государь.
…около дома стал собираться народ. Я помню, Голощекин кричал:
«Чрезвычайка, чего вы смотрите? Народ был разогнан. Больше я ничего показ
ать не могу».
Об обстоятельствах прибытия второго этапа с арестованными Ц с цесарев
ичем и его сестрами Ц Соколов допрашивал царского камердинера Волкова.
Вот его показания:
«Подъехали мы к дому Ипатьева, где была Семья, тут ссадили Харитонова и Се
днева, нас же, остальных, повезли дальше… И привезли в тюрьму. Когда привел
и в контору, Татищев не утерпел и сказал мне: «Вот, Алексей Андреич, правду
говорят, от сумы да от тюрьмы никто не отказывайся». Комиссар Родионов ни
чего на это не сказал, а другой комиссар ответил: «По милости царизма я род
ился в тюрьме». Потом, когда комиссар юстиции Поляков спросил, кто нас аре
стовывал … начальник тюрьмы сказал Полякову, что нас привозил
и сдавал ему Юровский. Это я хорошо помню».
Вы можете спросить, что особенное можно извлечь из таких показаний, кром
е того, что видные екатеринбургские комиссары находились в числе встреч
авших семью на вокзале?
Для Соколова эти два свидетельства есть начало главного идеологическо
го сюжета, охватывающего его следствие:
«Прибытие в Екатеринбург императора вскрыло фигуру главного расп
орядителя Голощекина (курсив мой. Видите, сколь много можно извлечь
из показаний шофера: «Командовал здесь Голощекин» Ц М.Х.)
Прибытие детей Ц Юровского.»
А в следующих строках вам представят основных преступников Ц рас
порядителя и исполнителя;
«Шая Исакович Голощекин, мещанин города Невеля, еврей, 1876 г р. Партийная его
кличка Ц Филипп.
Юровский Яков Михайлович, мещанин города Каинска, Томской губернии, евре
й, 1878 г р.»
Бруцкус так комментирует следственную методику Соколова:
«Представьте, что следователь… обязавшийся доказать, что во всем винова
ты евреи… искатель заранее означенной правды вместо богатейшего клада
находит жалкий огрызок… Он заготовил дубину, чтобы бить ею по полчищам ф
илистимлян, а всех-то филистимлян оказалось двое, да и то не целых, а один ф
илистимлянин с дробью (намек на крещение Юровского. Ц М.Х.). Легко предста
вить волнение национального духа, когда во всех списках лиц, прикосновен
ных к екатеринбургскому и алапаевскому убийствам, в списках тюремщиков,
охранников, убийц, грабителей царских вещей, укрывателей следов, в общем,
из числа нескольких сот человек Ц евреев оказалось всего двое, и, как уви
дим, каких бракованных евреев!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135