Кажется, Ключевского цитировал тогда Осипов: «Монархия была бы лучшей фо
рмой правления, если бы не случайности рождения».
Ц Но тут как раз случайность рождения! Ц горячусь я. Ц Николай был чест
ным, высокоморальным человеком, причем мне он видится личностью волевой
…
Когда я обычно подобное заявлял, собеседники воспринимали мои слова как
оригинальничанье, желание «ученость свою показать». Только через 12 лет н
аткнулся в журнале «Отчизна» на характеристику, сочиненную искусствов
едом Императорского Эрмитажа бароном Николаем Врангелем (старшим брат
ом белого главковерха), лично и по службе неплохо знавшим царя:
«Человек узких мыслей, но широкого их наполнения, ум Ц небольшого круго
зора, всегда непреклонный, почти упрямый и всегда ни в чем не сомневающий
ся. Монарх par excellence, смотрящий на жизнь как на службу, человек, который знал, чег
о он хотел, хотя хотел он слишком многого; мощный властитель, часто с нерус
скими мыслями и вкусами, но с размахом всегда чисто русским. Непреклонны
й, повелительный, непомерно честолюбивый, император во всем, что он делал.
Самодержец в семье, в политике, в военном деле и в искусстве. В последнем о
н мнил себя особым знатоком, каким должен быть всякий в его положении, но п
режде всего и во всем император был военным».
Эта цитата поразила совпадением до мелочей с тем обликом, что сложился п
осле изучения документов его царствования.
Но тогда, у барака, заметив недоверие Осипова, Ц ведь, согласно традицион
ному мнению, Николай погиб из-за слабости, уступчивости, чуть ли не безвол
ия, Ц я пояснил:
Ц Вот мои доказательства. Пятнадцатый год, август. Он берет на себя главн
окомандование и уезжает на фронт. Все министры убеждены, что это ошибка. Н
о он верил, что долг царя быть с теми, кто воюет и умирает за него. Это непрак
тично, негосударственно, губительно, но подумай, Володя, какой верой в сво
ю миссию надо обладать, чтобы принять судьбоносное решение одному проти
в всех! Или Ц семнадцатый год, февраль. От него требуют отречения все кома
ндующие фронтами, начальник генштаба, думские монархисты Ц он держался
один против всех, пока не узнал, что его жена и дети в плену у мятежников. Кт
о бы на его месте в этот момент не уступил?
Говорил я с Осиповым … нет, не с опаской, но с боязнью обидеть. Вл
адимир Николаевич был человеком с мистическим складом характера, с выте
кающей из него верой в заговоры и в таинственные источники великих перев
оротов в истории. Я боялся нечаянно задеть какое-то его чувствительное и
потому уязвимое убеждение Ц поэтому говорить с ним о Николае для меня б
ыло все равно, что по минному полю идти. Ибо главный порок императора как г
осударственного деятеля я видел в том, что, подобно моему лагерному друг
у, он тоже был человеком мистической складки. На мой взгляд, для автократи
и самое опасное, когда благородный, но мечтательный правитель держит кор
мило правления и мешает своим компетентным и практичным помощникам про
водить в жизнь необходимые решения, ссылаясь при этом на «Вышние силы».
Лишь намекнул Осипову: личная порядочность лидера, увы, далеко не всегда
оборачивается достоинством для политики руководимой им страны. Макиав
елли сформулировал следующее «золотое правило» политиков: мораль част
ного лица и государя имеют далеко не совпадающие границы и мудрость поли
тика состоит в нащупывании границ той особой морали, которая обязательн
а не в частной жизни, а в его специфической службе.
Ц Говорить о Николае трудно. Нормальная совесть не позволяет мученика
в чем-либо упрекать. Публично говорить о его вине перед Россией Ц невозм
ожно. Но здесь нас не слышат, разговор среди своих, и скажу вам честно: он оч
ень перед Россией виноват. Не знаю царя, к кому была бы так благосклонна су
дьба, дала таких первоклассных министров: Витте, Столыпина…
Ц Кто был лучше? Ц помню неожиданный вопрос Осипова.
Ц Каждый по-своему. Ц Я понимал, что Осипов хочет услышать: Столыпин, но
лукавить не хотел. Ц Витте шире, это европейский тип министра, с кругозор
ом Бисмарка или Дизраэли. Ему бы получить такое доверие и полномочия, как
ие тем дали их государи, он бы в Европе никому не уступил по историческому
масштабу. А Столыпин мне представляется русским де Голлем, с достоинства
ми и минусами правителей этого типа. Тоже очень крупный был человек! С так
ими слугами Ц проиграть империю!
Товарищи молчат.
Ц Вы оба возглавляли организации и знаете, как трудно ваш народ сдвинут
ь в новый исторический поток. А ведь империя стояла не шесть десятилетий,
как СССР, а три века. Население преимущественно мужицкое, а земледельцу и
всюду-то в мире не до политики, только не мешай ему хозяйствовать на земле
. Нужны были огромные, непредставимые обычному уму ошибки правителя, что
бы в подобной стране произошла революция. Он был благородным человеком,
но очень виноват перед Россией …
Разговор замер. Прошло 13 лет. Я по-прежнему молчал, хотя продолжал думать о
судьбе и гибели последнего царя. Наверно, счел бы правильным для себя мол
чать и дальше, если бы в новой, перестраивающейся России не возникла Ц уж
е без меня Ц дискуссия об убийстве Романовых летом 1918 года на Урале.

Глава 4
ПИСАТЕЛЬ АСТАФЬЕВ И МАТЕМАТИК ШАФАРЕВИЧ

Предвидение Бориса Бруцкуса сбылось: прошли десятилетия и трагедия Ром
ановых вернулась в Россию, став важным элементом ее возрождающегося общ
ественного сознания.
Лишь в 1986 году началась реальная перестройка, а уже к началу следующего, 1987-
го, пришли в Израиль такие вести:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135