Терри по поручению французских ми
нистров провел обследование русской экономики. (Францию интересовало р
еальное состояние главного ее союзника в Европе и главного должника ее б
анкиров.) Вот несколько цифр из его отчета, интересных для нас потому, что
они отражают развитие за послереволюционную «пятилетку» (1907-12 гг.): произв
одство пшеницы выросло за 5 лет на 37,5%, кукурузы Ц на 45%, ячменя Ц на 62%, машинос
троение Ц почти в полтора раза, угледобыча Ц почти на 80%, В целом рост посе
вов и поголовья скота опережал прирост населения вдвое, а выручка от экс
порта масла вдвое превышала стоимость золотодобычи в империи. Особенно
бурно развивались Украина и Сибирь: за первые 15 лет века население нынешн
ей Целиноградской (тогда Акмолинской) области выросло в 15 раз. А за предво
енное десятилетие Алтайский край в пять раз повысил товарную продажу хл
еба (с 10,5 до 50 млн пудов. Я когда-то был комсомольцем-целинником, поэтому циф
ры отобрал в эту книгу исходя из лично-сентиментальных соображений.)
Число крестьянских кооперативов выросло с 286 в 1900 году до 10.350 в 1915-м, среди них б
ыло 2700 маслодельных. К слову: были ассигнованы Думой 37 миллионов рублей на
строительство Днепрогэса, утвержден проект Волховстроя, фирма «Копику
з» готовила строительство Кузбасского металлургического центра.
Отдельно Ц о военной мощи империи.
До сих пор бытует в СССР мнение, якобы легкомысленный (даже если он не был
предателем) министр Владимир Сухомлинов плохо подготовил армию к войне.
Вспомним однако, что ей приходилось в то десятилетие сражаться с лучшими
по общему мнению армиями XX века: сначала с японской, потом с германской, пр
отив которых один на один вообще никто не мог в мире выстоять. Так вот, мне
ние о русской армии начальника германского генштаба Мольтке-младшего, и
зложенное для статс-секретаря (министра иностранных дел) фон Ягова 24.2.1914 го
да, было таково:
«Боевая готовность России со времен русско-японской войны сделала сове
ршенно исключительные успехи и находится ныне на никогда ранее не дости
гавшейся высоте. Следует отметить, что некоторыми чертами она превосход
ит боевую готовность других народов, включая Германию.»
«Если дела европейских наций с 1912 года по 1950 будут идти так же, как шли они с 1900
по 1912, то к середине века Россия станет госпожой Европы в политическом, эко
номическом и финансовом отношении», Ц таков был вывод Эдмона Терри.
Мне бы не хотелось, однако, чтобы вильсоновский миф о свинской стране пом
ещиков заменили сегодня не менее вредным, но более современным мифом о р
оссийском изобилии, когда сами вволю жили и всю Европу кормили (что-то в э
том роде заявил председатель Верховного совета РСФСР после своего избр
ания.) Так тоже никогда не было: наверно, могло бы стать, но до этого империя
не успела дожить. Ибо верно, что хлебный экспорт России заполнял иногда д
о 40% мирового рынка, но ведь недаром же звали его в те годы «голодным экспор
том»: чистый выход зерна с русских полей составлял до начала столыпински
х реформ (после вычета затрат на семена) 3,7 центнера с га, а во Франции и Герм
ании уже брали по десять на круг. И недаром министр финансов Иван Вышнегр
адский в 80-х годах призывал: «Голодать будем, но вывезем», Ц хлеб обеспечи
вал до 30% русского экспорта, а продукты сельского хозяйства доводили этот
процент до 94-х!
Страна остро нуждалась в капиталах для создания современной промышлен
ности и от своих ртов отнимала необходимое, чтобы было на что ей расти. Как
говорят в США, бесплатных обедов не бывает, и за беспрецедентный взлет мо
щи империи кто-то должен был платить. Во всем мире, не только в России, плат
ило эту цену прежде всего самое многочисленное сословие Ц крестьянско
е: так возникала промышленность и в Германии, и в Японии. То же произошло в
России: крестьянство, основная масса населения, жило скудно, экономило н
а еде и на прочем (недаром в 1930 году, во время насильственной коллективизац
ии, когда разоряемые крестьяне резали скот, лишь бы не отдавать его в колх
озы, один из проводников проекта, будущий нарком (министр) земледелия Чер
нов горько шутил, что мужики впервые в жизни вволю наедятся мяса.) Крестья
нство центральных и северных областей России вообще не могло прокормит
ься с наделов, как бы старательно ни работало: об этом свидетельствует фи
лософ Федор Степун, который в годы гражданской войны четыре сезона крест
ьянствовал на выделенной ему усадьбе в Подмосковье. А экономист Алексан
др Чаянов подсчитал, что в бедной Вятской губернии примерно две трети де
нежных доходов крестьян уходило на прикупку продовольствия.
Без понимания мифологичности сегодняшних воздыханий о благодетельной
жизни «до» невозможно разобраться в том общественном конфликте, что воз
ник в России «после», в первые десятилетия нашего века. Крестьяне видели,
что, много и тяжело работая, они постоянно недоедают, а владельцы крупных
имений продают хлеб и в города, и даже за границу и получают огромные по му
жицким представлениям прибыли. Постепенно, однако, мужицкие хозяйства к
репли, это мирило с привычными нехватками: жизнь год от году становилась
лучше и богаче. Но когда наработанное десятилетиями народных трудов ста
ло уходить в бесплодную прорву войны, вот тогда убеждение хлеборобов в н
еправильности общественного устройства, при котором собственный народ
недоедает, считает спички при свете лучины, а в это время страна занимает
первое место в мире по продаже хлеба, оно и подняло массы на революцию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135