Елизавета Английская, за
точив опасную соперницу в тюрьму, не решалась прямо расправиться с ней. Н
о с Марией вступил в контролируемую секретной службой переписку дворян
ин-заговорщик Бабингтон. В его письмо «промежуточной инстанцией» был вп
исан вопрос о судьбе Елизаветы, и шотландка попалась на провокацию: расп
орядилась покончить с хозяйкой королевства. Что было потом ей инкримини
ровано и сочтено достаточным основанием для казни пленницы.
А если составители «писем офицера» тоже рассчитывали на кровожадные от
веты и советы Романовых? Человеку ведь свойственно считать себя мерой ве
щей. Но царь и его дочь, писавшая ответы, безусловно настаивали на двух пун
ктах: «Это будет неблагородно с нашей стороны… оставить их (доктора и слу
г. Ц М. X.) одних после того, как они последовали за нами в ссылку …
хотя доктор Б. умоляет не думать о нем и других людях, чтобы не делать вашу
задачу еще более трудной» Ц и второе: «У коменданта много помощников, он
и часто меняются и в последнее время стали весьма нервными… Мы не хотим, ч
тобы они из-за нас или вы ради нас страдали. Самое главное, ради Бога, не про
ливайте крови».
Такие письма не годились Ц ни екатеринбургским авторам, ни пермским пла
новикам. В программу стали вносить исправления.
Другое обстоятельство, заставившее отказаться от инсценированного поб
ега, Ц это, думается, сопротивление задуманному в Москве плану убийства
при попытке к бегству, сопротивление со стороны местных, екатеринбургск
их комиссаров.
Что мы о них знаем?
Как упоминалось, областью полусуверенно управляла пятерка президиума
Исполкома: Белобородов, Голощекин, Дидковский, Сафаров и Толмачев.
«Сейчас нам непросто понять психологию этих людей, Ц пишет Г. Иоффе. Ц В
большинстве своем это были еще молодые люди, уже прошедшие через царские
ссылки и тюрьмы», Действительно, Белобородову и Сафарову было 27 лет, Толм
ачеву Ц 23.
35-летних Дидковского или, скажем, Авдеева даже наш современник, Н. Росс, наз
ывает «людьми уже немолодыми».
Как многие их сверстники, они щеголяли беспощадной решительностью, не до
гадываясь, чем она обернется в их собственной жизни … Посчаст
ливилось лишь Толмачеву, его убили на войне через год. Белобородова в наг
раду за Ипатьевский полуподвал сделают в 1919 году членом нового ЦК, он помч
ится на Дон осуществлять директиву о расказачивании, одну из самых страш
ных ленинско-свердловских инструкций террора. Когда посланный в тот же
край другой член ЦК Григорий Сокольников (Бриллиант), воспользовавшись с
мертью Свердлова, добьется ее отмены, то и тогда, уже получивши новые расп
оряжения ЦК, Белобородов будет настаивать на «линии В.И.» Ц на расказачи
вании:
«Основное правило при расправе с контрреволюционерами: захваченных не
судят, с ними производят массовую расправу».
Потом его полюбил Дзержинский и взял к себе замом. Когда «железный Фелик
с» оставил один из своих постов, наркома (министра) внутренних дел, то пере
дал его Белобородову. Говорят, беспощадностью тот смущал даже привычных
московских коллег. Во всяком случае, запомнилась мне его фамилия после ч
тения одной из речей тов.Сталина, где вождь партии издевался над жалобам
и на отсутствие внутрипартийной демократии со стороны «таких людей, как
Белобородов, «демократизм» которого до сих пор в памяти у ростовских раб
очих; Розенгольц, от «демократизма» которого непоздоровилось нашим вод
никам и железнодорожникам; Пятаков, от «демократизма» которого не крича
л, а выл весь Донбасс».
Не сумел я разузнать, что там вышло у Белобородова с ростовскими рабочим
и, но если даже на товарища Сталина произвело впечатление…
Сафаров был фигурой едва ли не столь же страшной: заведующий Восточным о
тделом Коминтерна, потом ближайший помощник Зиновьева в Петрограде (офи
циально он занимал пост главного редактора «Ленинградской правды»), пал
вместе с шефом и впоследствии вел себя в заключении таким образом, что ем
у долго сохраняли жизнь (расстреляли только в 1942 году), зато по делу он, един
ственный, остался до сих пор не реабилитированным: у собиравшихся комисс
ий не поднималась рука реабилитировать и объявить просто жертвой столь
старательного сотрудника собственных палачей.
О том, что Дидковский был едва ли не активнее коллег, поведали нам Николай
II в дневнике и Яковлев-Мячин в мемуарах.
Эти молодые люди страдали комплексом Герострата. Не хотели тайных распр
ав Ц жаждали открытых. Снисходили с улыбкой к лукавству своего вождя: «д
етской болезнью левизны» назовет он потом их поведение. Жаждали открыты
х убийств, понимая, что останутся в истории Ц и ошибочно полагая, что геро
ями. Зачем Ильич с побегом историю крутит? Кайзера старик опасается?
Лишь 42-хлетний Голощекин, несомненный их единомышленник, отличался «обы
чным благоразумием» (В. В. Яковлев), возможно, потому, что лично знал нрав и г
уманизм Ильича. Вот его-то они послали в Кремль с политическим заданием: д
обиться отмены плана инсценированного побега и заменить его официальн
ой казнью по приговору Уралсовета.
(Г. Иоффе, ссылаясь на неопубликованные воспоминания чекиста Медведева (
Кудрина), пишет, что Голощекин выпрашивал в Кремле разрешение на расстре
л. При этом историк цитирует: «Голошекин не получил в Москве официальную
санкцию на расстрел Романовых», толкуя цитату так, что Москва якобы отка
зала ему в самом акте убийства. Все проще: Москва отказала в передаче екат
еринбургским комиссарам своего права Ц права ЦК Ц вынести приговор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135