Боле
е того: юдофобская кампания 1915 года сыграла, по-видимому, решающую роль и в
самом присоединении евреев (и русских немцев) к большевикам и, возможно, н
а итогах гражданской войны, где от того или иного национального разновес
а зависело, на чью сторону склонится стрелка весов победы.
На меня произвело немалое впечатление рассуждение историка Г.Каткова:

«Страх евреев был полуосознанно, но твердо связан с ощущением, что контр
революция может исходить от армии, пока в ней еще живы старые традиции и п
ока лица, осуществлявшие бесчеловечные решения полусумасшедшего Янушк
евича, все еще занимают командные посты. Такое отношение объясняет энтуз
иазм и подъем, с коим еврейская интеллигенция и полуинтеллигенция приве
тствовала революцию и бросилась вместе с левыми защищать «завоевания р
еволюции». Вот почему множество евреев предлагало свои услуги в качеств
е «советских служащих» советскому режиму в годы гражданской войны и рек
онструкции.»
Не следует забывать: белые армии состояли преимущественно из офицеров и
казаков, тех сословий, которые осуществляли юдофобские акции во время ми
ровой войны и продолжали осуществлять их в ходе гражданской. Фабрикация
юдофобской версии дела о цареубийстве, ставшая здесь объектом нашего вн
имания, Ц лишь единичный пример самоубийственной политики, благодаря к
оторой монархисты проиграли войну с внешним противником, а потом и гражд
анскую войну.
Продолжаю цитирование Каткова:
«…но те же сложные психологические предпосылки объясняют распад еврей
ско-большевистского сотрудничества и возврат коммунистической власти
к антисемитской практике… Партия и правительство никогда не испытывал
и особого доверия к политической лояльности евреев, покоившейся не на вр
ожденной близости евреев к большевизму, а на инстинкте национального са
мосохранения, к которому коммунистическая идеология не проявляет ни ин
тереса, ни симпатии».
Нельзя, однако, игнорировать и специфически русский фактор Ц параноида
льную шпиономанию, которую вражеская разведка искусно использовала, по
дпитывая недоверие к легитимным властям в народе и обществе.
Приведу несколько примеров этой искусной германской политической игры
.
История банкира Дмитрия Рубинштейна. Что послужило не мифической, а исти
нной причиной для подозрений против этого общеизвестного, по Соколову, «
шпиона Митьки»?
Как ни удивительно, повод для подозрения в шпионаже оказался в данном сл
учае вполне реальным: о нем рассказал А. Симанович.
В годы войны неизвестным образом дошла до царицы просьба от бедных родст
венников из Германии, которым она и раньше помогала. Люди просили поддер
жки, в которой, конечно, нуждались больше, чем раньше.
Как переправить деньги? Естественно, царица вспомнила про евреев с их ме
ждународными финансовыми связями. Распутин, желавший угодить «маме», св
ел ее со своим собутыльником Ц Рубинштейном. Тот и переправил рубли чер
ез Швецию.
Хотя в дело было замешано считанное по пальцам одной руки количество люд
ей (императрица встречалась с банкиром лично, без посредников), где-то поя
вилась «течь»:
у царицы, мол, есть связи с Германией через распутинского еврея.
…Когда летом 1916 года кайзер потребовал от своего канцлера проникнуть в Ро
ссию «через евреев, банкиров и т д.», тот в ответ сообщил, что «самая много о
бещавшая личность», Ц банкир Рубинштейн, арестован «во время еврейског
о погрома» (sic). Итак, на Рубинштейна действительно возлагались в Германии
какие-то надежды Ц это не было фантазией мифоманов. Почему? Шпионом он не
был, иначе бы канцлер знал, что Рубинштейн не арестован (его взяли позднее
, осенью, и не в ходе мнимого погрома, а для вымогательства взятки.) Вдобаво
к он назван был лишь «многообещавшим».
Можно предположить, что просьба к царице о помощи родственникам была орг
анизована германскими спецслужбами с целью нащупать канал, ведущий из Г
ермании к русскому двору. Следовательно, их операция увенчалась успехом
: через Рубинштейна при нужде можно было вступить в контакт с высшими пол
итическими кругами России. Но поскольку реально этот канал связи не успе
ли использовать (что вытекает из ответа канцлера кайзеру), то вышло так, чт
о русская контрразведка, поднявшая вокруг дела шум, нанесла России вред,
несоизмеримый с ущербом даже от потенциального успеха германской опер
ации.
Другой пример. Жил в Цюрихе талантливый журналист и германофил Карл Раде
к. (Он остался германофилом даже при Гитлере, хотя был евреем.) Неизвестно,
получал ли он деньги из ведомства статс-секретаря, но, собственно, в том н
ужды особой не было: Радек вспоминал, что часто общался с платными агента
ми кайзеровских и австрийских служб. Один из таких приятелей уведомил ег
о, что товарищ (заместитель) председателя Думы, глава русской парламентс
кой делегации Протопопов, на пути из Лондона в Россию беседовал в Стокго
льме с представителем германского МИДа. Зондаж не принес результатов. Ви
димо, поэтому немцы и решили сыграть другую игру. О тайных русско-немецки
х разговорах уведомили Радека. Русский зондаж мог бы вызвать обеспокоен
ность среди союзников Антанты, немцы это понимали… Но могли ли они предп
оложить, что узнав про контакты Протопопова Ц от кого, от Радека, которог
о и в большевистских-то кругах, уважая за талант, презирали за аморальнос
ть Ц влиятельный и умеренный в общем политик Павел Милюков произнесет в
Думе речь, где, намекая на министра и царицу, будет спрашивать:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135