Если
формальный глава государства Калинин сразу обнаруживал оперно-декора
тивную роль должности советского «конституционного царя», это вовсе не
значило, что каждый президент окажется куклой в руках партийного руково
дства: например, Яков Свердлов на том же посту в силу личных особенностей
обладал громадным реальным влиянием на дела.
Другой просчет Соколова заключался в том, что источник и орган тайной вл
асти, которые им интуитивно ощущались, следователь мыслил лишь в виде ев
рейской группы в большевистской головке: кажется, он предполагал, что ев
реи не большевики вовсе, а орудия национальных руководителей еврейства,
«сионских мудрецов».
В этом пункте я вынужден отвлечься и вновь сделать виток в сторону от ека
теринбургского сюжета.
В искажении видения следователя не следует искать только личную ограни
ченность Соколова или комплекс национальной его неполноценности (когд
а собственный молодой народ представляется марионеткой в чужих, зрелых
и опытно-хитрых пальцах), или, наконец, рецидив омертвело-религиозного во
спитания. Словом, это был не порок консервативно настроенного обывателя
. Мировоззрение Соколова в ту эпоху считалось мировоззрением современн
ым, более того, модно современным. По методологии своего мышления Соколо
в выглядел как раз новатором в противовес быстро устаревавшему либерал
у Бруцкусу, благодаря чему он и вошел в идеологическую моду эпохи на деся
тилетия, а профессора даже его земляки забыли. Беды мира объяснялись еди
номышленниками Соколова 06щественым Злом, проистекавшим из небольшого п
о объему и раздробленного по всей Европе и Америке источника, отравлявше
го трудовое человечество. Левые тогдашние группы называли это Всемирно
е Зло «крупной буржуазией». А ведь они были не дураками, слепцами, многие в
овсе не злодеями по натуре Ц но, если использовать литературные образы,
это были Раскольниковы, решившие убить богатую старушку Ц Мировую Бурж
уазию, чтобы принести счастье близким, да и себе самим Ц талантливым, пог
ибавшим в старом мире людям. Правые же группы избрали на аналогичную рол
ь другую старушку Ц Мировое Еврейство: среди них оказался искуснейший п
олитик тогдашней Германии Адольф Гитлер, и один из ее лучших летчиков Ге
рман Геринг, и великий промышленник Генри Форд в США, и талантливейший оф
ицер русского флота Александр Колчак.
В этом же ряду мне видится Николай Соколов. Подобно им, он потерпел пораже
ние в деле, которому посвятил жизнь: не заметил не только Ленина с Дзержин
ским, но и пермский центр и, не в силах обойти Белобородова, всячески приум
еньшил в книге его роль. Это ведь был не индивидуальный феномен Соколова,
а явление распространенное, того же порядка, как у Сталина, несомненно лу
чшего политика России, который, приступая к жизненно важному контакту с
гитлеровской Германией, рекомендовал своему посланцу встретиться с… Я
льмаром Шахтом, полагая, что германский министр из банкиров должен предс
тавлять в рейхсканцелярии некое нацистское политбюро, тайное правител
ьство из капиталистов, отдающее Гитлеру приказы. Полная аналогия с Дитер
ихсом, полагавшим, что раз Троцкий еврей, он-то и должен приказывать русск
ому Ленину.
Задача не только Соколова, но любых исследователей екатеринбургского д
ела осложнялась необыкновенным, почти сказочным легкомыслием многих е
го современников и всех иных свидетелей и исследователей при обращении
их с фактами, именами и датами в нашем сюжете цареубийства. Вот два пример
а.
При жизни Соколова, в 1921 году, в Мюнхене вышла книга Ф.Винберга «Корни зла» (
она же «Крестный путь», часть 1-я). Вряд ли нужно в рамках нашей темы уточнят
ь, что книга была посвящена «описанию страданий погибшей Царской семьи»
, корни же зла, давшие ей название, состояли в «Великом и малом заговоре ев
рейства», гениально осуществленном сионскими мудрецами в поверженной
в прах России. На службе у еврейства, согласно Винбергу, состояли Корнило
в, Алексеев, Деникин и Янушкевич, распорядившийся о переброске избытка к
авалерии в пехоту в условиях позиционной войны: это было им сделано по ев
рейской интриге. Ссылку на «Корни зла» я нашел в книге Соколова (почему и п
рочел ее), но какие, спрашивается, претензии можем мы предъявлять юристу 20-
х годов, если и в 1981 году наш современник профессор П.Пагануцци тоже сослал
ся как на источник на те же «Корни» в книге, посвященной истории цареубий
ства: «Убийство австрийской наследственной четы было делом рук масонов
… Установлено с документальной точностью, что убийцы являлись масонски
ми агентами.» Корнилов и Деникин с той же документальной точностью являл
ись агентами еврейскими… Уверен, исследуя любой другой сюжет, современн
ый профессор проверил бы источниками основательность исследований сво
их предшественников Ц но это правило не распространяется на екатеринб
ургское цареубийство.
Или, Пагануцци приходит к выводу: «Нет сомнения, что описанные в этой глав
е чудовищные преступления большевиков (Пермь и Алапаевск. Ц М. X.) были сов
ершены по приказанию из центра, Москвы.» Далее: «Главная ответственность
за них лежит на Свердлове на первом месте, а затем на Ленине, Крестинском
и Зиновьеве». Почему Свердлов у него опередил Ленина? Почему Зиновьев и К
рестинский приказывали нечто из «центра Ц Москвы», когда оба находилис
ь в другом центре Ц Петрограде? А ни почему. Потому что обвинение в цареуб
ийстве разрешается сложившейся традицией предъявлять кому данному авт
ору хочется, кто более неприятен историку среди действовавших в сюжете л
иц.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135