Знает он все, отлично знает, но термином «сионист» прикрывал непри
личное в те годы для употребления в СССР, казавшееся оскорбительным для
его адресата слово Ц «еврей». Вы, мол, евреи, расстреляли царя и девушек, и
обезножевшего мальчика Ц а они, погибшие, и мы, христиане, вас простили!
Сами видите, опасения Бруцкуса насчет нового «кровавого навета» начали
оправдываться, если подобную идею разделял один из тех, кого историк Эйд
ельман назвал «властителем дум».
Тогда-то мне и захотелось задать Эйдельману вопрос: кем и когда, Натан Яко
влевич, было «давно установлено, что большая часть исполнителей» оказал
ись не латышами и евреями, а екатеринбургскими рабочими? Кто это, собстве
нно, знал, кроме Вас? Я, например, человек, всю жизнь изучавший русскую исто
рию, впервые прочитал об этом в Вашем письме к Астафьеву. Еще более усилил
ся мой интерес примерно через два года Ц после прочтения в тель-авивско
м журнале «22» работы крупнейшего современного математика и видного в пр
ошлом диссидента Игоря Шафаревича «Русофобия». Излагая в ней свою конце
пцию философии истории, он, правда, оговорил, что «мысль, что «революцию де
лали одни евреи», Ц бессмыслица, выдуманная, вероятно, лишь затем, чтобы
ее проще было опровергнуть. Более того, я не вижу никаких аргументов в пол
ьзу того, что евреи вообще «сделали» русскую революцию, хотя бы в виде ее р
уководящего меньшинства» … Но одновременно математик отмет
ил «большую концентрацию еврейских имен в самые болезненные моменты, ср
еди руководителей и исполнителей акций, которые особенно резко перекра
ивали жизнь, способствовали разрыву исторических традиций, историческ
их корней», и, доказывая, привел несколько примеров, главным из коих являе
тся следующий:
«Особенно ярко эта черта выступает в связи с расстрелом Николая II и его се
мьи … Николай ii был расстрелян именно как царь, этим
ритуальным актом подводилась черта под многовековой эпохой русской ис
тории, так что сравнивать это можно лишь с казнью Карла I в Англии и Людови
ка XVI во Франции. Казалось бы, от такого болезненного, оставляющего след во
всей истории действия представители незначительного этнического мень
шинства должны были бы держаться как можно дальше. А какие имена мы встре
чаем? Лично руководил расстрелом и стрелял в царя Яков Юровский, председ
ателем местного Совета был Белобородов (Вайсбард), а общее руководство в
Екатеринбурге осуществлял Шая Голощекин. Картина дополняется тем, что н
а стене комнаты, где происходил расстрел, было обнаружено двустишие из Г
ейне о царе Валтасаре, оскорбившем Иегову и убитом за это.»
Оставляя оценку гипотез Шафаревича «на потом», отмечу лишь, что «Русофоб
ию» можно сравнить с рукописью по математике, где в каждой главке есть лю
бопытные и возбуждающие воображение задачи, но постоянно встречаются о
шибки в арифметических вычислениях. Переводя это сравнение на язык исто
рика, скажу, что автором «Русофобии» называются не те фамилии, должности,
даты, действия Ц не говоря о более деликатных материях, вроде толковани
я человеческих мотивов в ходе исторического процесса. Например, Шафарев
ич не чувствует, что в душах «представителей незначительного этническо
го меньшинства», насчитывавшего тогда примерно шесть с половиной милли
онов человек, российский император занимал место такого же законного и т
радиционного их светского повелителя, как для своих православных подда
нных. Продолжая его собственную историческую аналогию, представьте сег
одняшнего французского мыслителя, отрицающего право гугенотов или гор
ожан Страсбурга принимать участие в суде Конвента 1793 года!
Надеюсь, теперь читатель почувствует (к чему я и вел его сюжетами предыду
щих главок), почему мной была сразу заказана машинописная рукопись Борис
а Бруцкуса из университетского архива. Ведь он был современником роковы
х событий 1918 года! А прочитав его сочинение, я уже взялся за собственное рас
следование Ц изучение того, что же подлинно происходило внутри и вокруг
Дома особого назначения, за историю не только самого преступления, но и с
ледствия по данному делу.
Не буду строить повествование по законам детектива, интригуя читателя «
загадкой архивной рукописи» до финала. Начну, наоборот, с ошеломившего м
еня ее основного вывода.
Изучив все доступные к середине 20-х годов источники и исследования, особе
нно главные Ц два тома «Убийства царской семьи на Урале» колчаковского
министра генерала Михаила Дитерихса, книгу Роберта Вилтона «Тhе Last days оf the Romanovs
», книгу следователя по этому же делу Николая Соколова «Убийство царской
семьи», Бруцкус пришел к неопровержимому для себя заключению: версия ца
реубийства, разработанная в военно-юридических кругах колчаковского п
равительства, оказалась сфабрикованной фальшивкой, служившей идеологи
ческим целям определенной общественной группы. Она дала возможность ук
рыться от суда истории важнейшим организаторам преступления, обвинив в
убийстве непричастный к нему народ. Еврейский народ.
Это настолько противоречило тогдашнему моему представлению об обществ
енно-политических силах российского белого движения, что, например, про
сто опубликовать рукопись Бруцкуса я не решался. Но и пренебречь его гип
отезой тоже казалось невозможным: слишком очевидными выглядели благор
одство его позиции, безусловная защита жертв убийства, логика доказател
ьств, серьезность подобранных фактов. И пришлось засесть за долгую работ
у, проверяя каждую строку его рукописи источниками, исследованиями, откр
ытиями, которые накопились в исторической науке за последние 60 лет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135