Дороги в степные области и в Западную Сибирь покрыты телами умерших о
т голода и замерзших людей.
Катастрофа, равную которой вряд ли можно найти в истории Европы!»
Эти письма характеризуют его мировоззрение примерно в тот же период, ког
да писалось исследование о цареубийстве. «Новые страшные сообщения при
ходят из России: выдающиеся представители русской науки, годами лояльно
работавшие при правительстве коммунистов, хозяйственники, агрономы, ис
торики, даже бактериологи Ц арестованы и по нелепым обвинениям заключе
ны в тюрьмы… На этот раз советское правительство не делает тайны из свои
х дел. В официальном органе «Известия» от 22.IX появилось сообщение ОГПУ об а
ресте, а в номере от 25.IX Ц о казни 48 специалистов. Какие еще убедительные дан
ные нужны Лиге, чтобы заявить протест? Или она хочет, как в случае Пальчинс
кого, направить вежливый запрос в советское консульство? В Советской Рос
сии проливаются потоки крови лучшей части русского населения, духовная
элита великого народа уничтожается.»
Именно Бруцкус, как выяснил, изучая его архив, биограф Виктор Каган, орган
изовал в Европе протест против казни 48 интеллигентов во главе с профессо
рами Рязанцевым и Каратыгиным («48 преступников, организаторов пищевого
голода в СССР», А. М. Горький, статья «Гуманистам»), подписанный, в числе про
чих, Максом Планком, Альбертом Эйнштейном, Генрихом Манном, Максом Либер
маном, Вильгельмом Фуртвенглером Ц самыми видными германскими ученым
и, писателями, музыкантами, художниками.
Читателям солженицынского «Архипелага ГУЛАГа», возможно, запомнился э
пизод, когда автор попытался разгадать тайну отмененного процесса «Тру
довой крестьянской партии» (ТКП): арестованные, успевшие «признаться» лж
е-министры и «шпионы» без суда были отправлены в ссылки, и кое-кто в итоге
остался жив. Позволю в этой книге, посвященной разгадыванию исторически
х шарад, предложить свой вариант таинственной отмены дела ТКП. После аре
ста обвиняемых по этому делу, Борис Бруцкус напечатал в немецких и еврей
ских газетах следующее сообщение:
« … что касается моих коллег в области национальной экономики
и аграрного дела, то все они, насколько мне известно, находятся в тюрьмах.
И никакие заслуги Ц не только перед наукой, но и перед советской властью
Ц не могли их спасти. Так, в тюрьме знаменитый исследователь конъюнктур
ы профессор Кондратьев, который основал в свое время Конъюнктурный инст
итут; там же талантливый аграрный политик Александр Чаянов, долгие годы
работавший в комиссариате сельского хозяйства; известный исследовател
ь в области науки о сельскохозяйственном производстве проф. Ник. Макаров
, познакомивший Советскую Россию с организацией американского сельско
го хозяйства. С ними выдающийся финансист-специалист проф. Юровский, соз
давший валютный червонец; известный статистик проф. Громан, работавший в
Госплане и награжденный орденом Красного Знамени; талантливый руковод
итель московской с/х экспериментальной фабрики проф. Дояренко и т д. Та же
участь постигла и самых выдающихся русских историков во главе с почтенн
ым Нестором русских исторических источников Ц Платоновым.»
Впоследствии Бруцкус так оценивал результаты своих общественных усили
й: «Я очень внимательно следил за последствиями этой демонстрации. Она и
мела значение, и советское правительство вынуждено было оправдываться
перед общественным мнением. Без сомнения, оно теперь отказалось от особе
нно беззастенчивых методов.»
Думаю, он был прав: сталинскому политбюро дали понять, что процесс друзей
и коллег Бруцкуса по «мозговому центру российской аграрной политики» б
удет сопровождаться шквалом европейских протестов. Сталин мог в годы, ко
гда он только начинал личную борьбу за общественное мнение «левой Европ
ы», уклониться от открытой схватки с «правозащитной эмиграцией».
В 1932 году Бруцкус покинул Берлин: профессор-еврей успел удалиться оттуда
«без пяти двенадцать». Его пригласили в Бирмингам, но он предпочел кафед
ру в Иерусалиме: несколько лет читал в университете курс экономики сельс
кого хозяйства и вел активную научную работу как агроном. В 1938 году скороп
остижно сгорел от рака. Ему было 60 лет.
Почерком Бруцкуса сделаны основные пометки на рукописи, но латинские те
рмины и номера страниц критикуемых издани вписаны в текст другой рукой.
В беседе с Виктором Каганом сын профессора, инженер Давид-Анатоль, выска
зал предположение: «Похоже на почерк дяди». Кем был дядя?
Бруцкус-старший, Юлий (1870Ц 1951), считался известным сионистским журналисто
м и общественным деятелем; в независимой Литве служил министром по еврей
ским делам и являлся депутатом парламента Литовской республики. В дальн
ейшем стал одним из основателей партии сионистов-ревизионистов. Мысль о
его возможном соавторстве поддерживается тем, что автор найденной руко
писи явно знаком с секретными запахами «политических кухонь» Российск
ой империи и Советской республики. Однако политикой занимался ведь и мла
дший брат, Борис: в дореволюционной России он считался одним из руководи
телей еврейской «Фолкспартей», основанной историком С. Дубновым.
Сочинение не было напечатано. В списке публикаций Бруцкуса-младшего (в т
ом же фонде) среди 321 статей на семи языках (русском, польском, немецком, фра
нцузском, иврите, идише, английском) мною не обнаружена рукопись о цареуб
ийстве.
Судя по тексту рукописи, автор придавал большое значение опровержению с
ледственного мифа о евреях Ц убийцах императорской семьи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135