Стрелки двигались медленно и неохотно. Но вот наконец раздался долгожданный стук в ворота. Она вскочила и побежала во двор. Она еще не открыла ворота, а Аршакян уже крикнул с улицы:
— Жив, здоров, порядок, нашли! Утром будет дома!
— Тигран Иванович!
Надежда Олесьевна вбежала в дом, громко крикнула:
— Нашелся!
Улита Дмитриевна схватила руку Аршакяна.
— Тигран Иванович, пусть никогда с вами не приключится худого, пусть никогда вы не увидите горя, печали, спасибо вам, родной вы наш.
Старик Бабенко, превозмогая волнение, с притворной суровостью спросил:
— А где же этот молодой негодяй?
— В одном из наших полков. В селе Огурцово у вас нет каких-нибудь знакомых или родственников?
— В Огурцове живет отец моего мужа, дед Мити, сказала Надежда Олесьевна.— Неужели Митя в Огурцове?
Сархошев торжествовал.
— Видите, оправдались мои слова. Печаль исчезла, так выпьем, друзья, за радость!
— Что ж, сейчас выпить можно и нужно,— сказал старик Бабенко, поглядев на жену и дочь,— прошел Новый год, а мы с Тиграном Ивановичем и не чокнулись. Ну-ка, Дмитриевна, неси на стол все припасы!
Было далеко за полночь. Тигран чувствовал себя больным и смертельно усталым, но отказаться от угощения в этот радостный для семьи Бабенко час он не мог. Олесь Григорьевич предложил тост за Тиграна. Надежда звонко, молодым голосом сказала:
— От всего сердца за вас, Тигран Иванович! И даже Улита Дмитриевна выпила рюмку водки. Дом, который час назад был в глубоком трауре,
наполнился жизнью и весельем.
Сархошев произнес длинный тост в честь Тиграна:
— Так за ваше здоровье, товарищ батальонный комиссар! Тигран джан, за твое здоровье. Раскроем сердца, позабудем о чинах. Ведь я работник самого важного искусства — кино! Тигран Иванович, я тебя люблю. Дай я тебя поцелую, Тигран Иванович. Слушай, держись по-товарищески, все мы люди, что поделаешь, если твой чин выше моего? Надежда Олесьевна, таких людей на земле мало, кристальный человек, понимаете... Люблю я его, голову сложу за него!
—- Ладно, ладно, хватит,— раздраженно прервал его Аршакян.
Но Сархошев совсем разошелся.
— Давай поцелуемся, Тигран! Может, я в самом деле пьян, но ничего, старому заслуженному киношнику все простительно. Верно, Надежда Олесьевна?
Тигран, резко откинув стул, встал.
— Немедленно уходите отсюда, хватит! — тихо, раздельно сказал он.
Сархошев мигом отрезвел.
Тигран вышел в соседнюю комнату, хлопнул дверью. Вскоре он услышал стук наружных дверей.
Тигран сел на постель. В комнате было жарко, его одолевал сон. Скрипнула дверь, он открыл глаза и увидел Улиту Дмитриевну.
— Помешала вам,— сказала старушка,— вы, верно, очень устали?
— Я не спал. Так просто, закрыл глаза. Старушка села на стул возле кровати. Видимо,
ей хотелось поговорить с Аршакяном с глазу на глаз.
— Этот человек, что ушел, одной с вами национальности? — спросила она.
— Одной.
Она покачала головой.
— Ведь какие разные есть люди. И у нас такие бывают.
Старушка встала.
— Нехороший он человек,— решительно сказала она.
Понизив голос до шепота, Улита Дмитриевна добавила:
— И знаете, беспокоит он Надю. Приходит, говорит о любви. Надя сердится, но не хочет грубить. И пусть она не знает, что я вам сказала об этом. Спите, спите, Тигран Иванович, доброй вам ночи.
Старушка ушла.
Тигран после этого разговора разволновался. Он встал с постели, взял с этажерки первую попавшуюся книгу. Книга называлась «Народы России». Тигран раскрыл ее наудачу: «Поэтический народ украинцы! Их быт и характер гармонирует с окружающей светлой и пышной природой. Украинцу, даже крестьянину, присущ юмор, дар меткого и остроумного слова. Старики у них немногословны, держатся весьма серьезно и торжественно-достойно. Но не таков украинец в дружеском окружении, особенно если он знаком с тобой и доверяет тебе. В этом случае невозбранно раскрывает он все свои дарования.
Украинец горд. Не любит он льстить и заискивать, не терпит несправедливости, наглости и грубости, упорно восстает против зла и умеет защищать свое достоинство...»
Старая, изданная до революции книга заинтересовала Аршакяна. Он видел совпадение своих собственных наблюдений и мыслей с этой старой книгой, хотя многое в ней казалось наивным.
За окном начали стрелять зенитные пулеметы. Над маленьким украинским городком заныли моторы юнкерсов.
XVII
Немцы вели пулеметный огонь по советским окопам. Светящиеся трассы выли в воздухе, пули, подымая облачка снега и земли, вонзались в насыпь перед окопами.
Давно это стало привычным. Каждую ночь немцы стреляли до рассвета, даже когда в советских окопах не было никакого движения, царила тишина. Как-то товарищи спросили Гамидова, почему немец без передыха стреляет по ночам, и он полушутя, полусердито ответил: «Потому что у него хасьят паршивый. В холодную ночь собака скулит, волк воет, а фашист стреляет, такой у него хасьят».
А зимний ветер всю ночь выл в оврагах, поднимал с земли облака колючей снежной пыли, гнал по полям снег, выравнивал овраги.
Заблудится человек в поле — буран заметет его с головой, следов никаких не оставит, и не найдут человека товарищи.
Лютая военная зима, казалось, выжгла из памяти солдат воспоминание о весенней траве, о летнем солнце.
Прижав к груди автомат, шагал находившийся в боевом охранении Тоноян. Иногда он останавливался, всматривался в снежную муть, стряхивал с себя снег. Усы и брови его побелели, мороз проникал сквозь маскхалат и шинель, леденил тело. Вспоминался ли ему в эту ночь дом, выстроенный им в долине Аракса, запах сусамбара и роз, ласковые глаза Манушак?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251