ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Выслушав подробный рассказ Аршакяна, Луганской сказал:
— Ваше сообщение мне очень важно, интересно. Оно подтверждает мое мнение о Галунове. Он, конечно, не из тех, кто боится смерти, и в то же время он не храбр. Это показная храбрость — от надрыва, от отчаяния. Он не верит в нашу победу. Он считает, что все проиграно, что все мы слабы, что единственный сильный человек в армии — он. А один, как говорится, в поле не воин, и он задумал покончить с собой. Туман, холодный туман в его душе, и сквозь этот туман он уже ничего не может разглядеть.
Генерал помолчал, потом снова заговорил:
— Мания величия всегда была болезнью маленьких людей. Маленький он человек. И не настоящий коммунист. В душе настоящего коммуниста даже глухими темными ночами горит свет. Мы ему предоставим возможность проявить личную храбрость, для этого не обязательно дивизией командовать. Он, знаете, из интеллигентов, которые, увлеченные романтикой, приняли революцию уже во время ее последних победных боев и ни капли крови не пролили за нее. Он учился по книгам и учил по книгам. Жить — значит бороться. Он существовал, не жил. Такой человек во время первого крупного испытания теряет окончательно голову. Он из партии, но еще не стал коммунистом, а ведь у нас немало беспартийных коммунистов, крепких, настоящих. Галунов больше двадцати лет с нами, но так и оставался нам чужим, поэтому он и сказал вам: «Где ваши танки?»
Луганской встал, прошелся из угла в угол, посмотрел на часы:
— Давайте поужинаем вместе, вернее, позавтракаем.
— Благодарю, товарищ генерал, но я уже поел.
— Просьба начальника — приказ. Слышали такое изречение?
— Слышал, товарищ генерал.
— Стало быть, поужинаем вместе. Непременно передайте от меня привет вашей матери, Арусяк Гегамовне, не забудьте: «Товарищ Максим из депо посылает привет».
— Я тоже начинаю вспоминать вас, товарищ генерал...
Генерал улыбнулся.
— Вспоминаете и не хотите со мной поужинать? Он позвал адъютанта, распорядился принести ужин.
— Несправедливо, что Каре остался у турок,— сказал Луганской, оглядывая накрытый стол.— История сейчас будет решать большие вопросы, но не позабудет и маленькие. Ну, милости просим. А потом довезу вас до Федосова. Пусть не говорит, что я вас голодным отпустил.
XVI
Луганской пригласил Аршакяна сесть рядом с собой на заднее сиденье автомобиля, адъютант сел с шофером.
— Сперва в хозяйство Кулагина,— сказал генерал. Аршакян слышал не раз фамилию Кулагина —командира стрелковой дивизии.
Ночью сильно подморозило, и грязь на дорогах закаменела. Стало светать, яснее вырисовывались очертания деревьев и холмов, из серого сумрака выступили покрытые инеем стебли подсолнуха, коричневые поля гречихи, алюминиевые листья капусты. Впервые за долгие дни показалось светлое, безоблачное небо. Холод усиливался.
— Лётный день,— сказал генерал. Шофер вдруг свернул с шоссе на проселок и погнал
машину к лесистому оврагу.
— Выходите, товарищ генерал,— с тревогой сказал адъютант, распахнув дверцу машины.
По небу летели журавлиным клином немецкие бомбардировщики.
Луганской смотрел на пустынное шоссе.
— Хорошо, что войска движутся преимущественно ночью,— сказал он.
Адъютант взглядом следил за движением
« юнкеров».
— Пошли бомбить станцию Коломак.
— Пусть летят,— сказал генерал.— Новая танковая часть уже выгружена и ушла далеко от станции.
Луганской сел в машину. Вдали послышались глухие взрывы. Генерал прислушался, вздохнул. В самом ли деле на станции не осталось воинских частей, все ли ушли?
Взрывы умолкли. Луганской велел ехать дальше. Все ярче разгоралась заря, и в ее молодом свете засверкал иней на полях, заискрился тонкий ледок, спаявший болото, заблестела изморозь на соломенных крышах.
Машина подъехала к штабу дивизии Кулагина.
Узнав по броневику, идущему вслед легковой машине, что прибыло высокое начальство, полковник Кулагин и несколько заспанных штабных офицеров поспешно пошли навстречу.
Луганской вышел из машины, адъютант и Тигран следом за ним. Кулагин отрапортовал начальству, и вся группа направилась к штабной землянке. У входа в землянку стояли двое часовых с винтовками. Луганской, Кулагин и начальник штаба дивизии вошли в землянку. Адъютант, Аршакян и остальные командиры остались стоять у землянки.
— Закурим, прошу, товарищи.— Адъютант вынул из кармана пачку папирос.
— Ого, генеральские,— сказал один из командиров.
— Не узнали, где бомбили? — спросил адъютант.
— Лес у Коломака. Ночью наши ушли оттуда. Немец бомбил пустой лес.
Взошло солнце. С полей поднимался пар, над долинами и оврагами заклубился светло-серый туман.
Поспешно подошел ординарец, пригласил Аршакяна и адъютанта в землянку. От еловых веток, расстеленных на полу и прибитых к стенам, в землянке стоял приятный запах хвои. От маленькой печурки шло милое, домашнее тепло. Луганской, слегка кивнув вошедшим, продолжал разговор с командованием дивизии:
— Думаю, ясно? Ваш артполк временно придается дивизии Галунова. Двинется он к передовой в сумерках. Полк вернется к вам, когда будете в деле. Может быть, даже завтра, а возможно, дня через четыре.
Дивизия Кулагина находилась в тылу, числилась резервом командующего армией.
— Товарищ генерал, может быть, Военный совет прикажет всей дивизией пойти в бой? — проговорил полковник Кулагин.— Я готов хоть сейчас целиком заменить Галунова.
— Делайте, как приказано,— сказал Луганской,— не опоздаете. А начнете — без артиллерии не останетесь. Кстати, сколько вам лет, полковник?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251
— Ваше сообщение мне очень важно, интересно. Оно подтверждает мое мнение о Галунове. Он, конечно, не из тех, кто боится смерти, и в то же время он не храбр. Это показная храбрость — от надрыва, от отчаяния. Он не верит в нашу победу. Он считает, что все проиграно, что все мы слабы, что единственный сильный человек в армии — он. А один, как говорится, в поле не воин, и он задумал покончить с собой. Туман, холодный туман в его душе, и сквозь этот туман он уже ничего не может разглядеть.
Генерал помолчал, потом снова заговорил:
— Мания величия всегда была болезнью маленьких людей. Маленький он человек. И не настоящий коммунист. В душе настоящего коммуниста даже глухими темными ночами горит свет. Мы ему предоставим возможность проявить личную храбрость, для этого не обязательно дивизией командовать. Он, знаете, из интеллигентов, которые, увлеченные романтикой, приняли революцию уже во время ее последних победных боев и ни капли крови не пролили за нее. Он учился по книгам и учил по книгам. Жить — значит бороться. Он существовал, не жил. Такой человек во время первого крупного испытания теряет окончательно голову. Он из партии, но еще не стал коммунистом, а ведь у нас немало беспартийных коммунистов, крепких, настоящих. Галунов больше двадцати лет с нами, но так и оставался нам чужим, поэтому он и сказал вам: «Где ваши танки?»
Луганской встал, прошелся из угла в угол, посмотрел на часы:
— Давайте поужинаем вместе, вернее, позавтракаем.
— Благодарю, товарищ генерал, но я уже поел.
— Просьба начальника — приказ. Слышали такое изречение?
— Слышал, товарищ генерал.
— Стало быть, поужинаем вместе. Непременно передайте от меня привет вашей матери, Арусяк Гегамовне, не забудьте: «Товарищ Максим из депо посылает привет».
— Я тоже начинаю вспоминать вас, товарищ генерал...
Генерал улыбнулся.
— Вспоминаете и не хотите со мной поужинать? Он позвал адъютанта, распорядился принести ужин.
— Несправедливо, что Каре остался у турок,— сказал Луганской, оглядывая накрытый стол.— История сейчас будет решать большие вопросы, но не позабудет и маленькие. Ну, милости просим. А потом довезу вас до Федосова. Пусть не говорит, что я вас голодным отпустил.
XVI
Луганской пригласил Аршакяна сесть рядом с собой на заднее сиденье автомобиля, адъютант сел с шофером.
— Сперва в хозяйство Кулагина,— сказал генерал. Аршакян слышал не раз фамилию Кулагина —командира стрелковой дивизии.
Ночью сильно подморозило, и грязь на дорогах закаменела. Стало светать, яснее вырисовывались очертания деревьев и холмов, из серого сумрака выступили покрытые инеем стебли подсолнуха, коричневые поля гречихи, алюминиевые листья капусты. Впервые за долгие дни показалось светлое, безоблачное небо. Холод усиливался.
— Лётный день,— сказал генерал. Шофер вдруг свернул с шоссе на проселок и погнал
машину к лесистому оврагу.
— Выходите, товарищ генерал,— с тревогой сказал адъютант, распахнув дверцу машины.
По небу летели журавлиным клином немецкие бомбардировщики.
Луганской смотрел на пустынное шоссе.
— Хорошо, что войска движутся преимущественно ночью,— сказал он.
Адъютант взглядом следил за движением
« юнкеров».
— Пошли бомбить станцию Коломак.
— Пусть летят,— сказал генерал.— Новая танковая часть уже выгружена и ушла далеко от станции.
Луганской сел в машину. Вдали послышались глухие взрывы. Генерал прислушался, вздохнул. В самом ли деле на станции не осталось воинских частей, все ли ушли?
Взрывы умолкли. Луганской велел ехать дальше. Все ярче разгоралась заря, и в ее молодом свете засверкал иней на полях, заискрился тонкий ледок, спаявший болото, заблестела изморозь на соломенных крышах.
Машина подъехала к штабу дивизии Кулагина.
Узнав по броневику, идущему вслед легковой машине, что прибыло высокое начальство, полковник Кулагин и несколько заспанных штабных офицеров поспешно пошли навстречу.
Луганской вышел из машины, адъютант и Тигран следом за ним. Кулагин отрапортовал начальству, и вся группа направилась к штабной землянке. У входа в землянку стояли двое часовых с винтовками. Луганской, Кулагин и начальник штаба дивизии вошли в землянку. Адъютант, Аршакян и остальные командиры остались стоять у землянки.
— Закурим, прошу, товарищи.— Адъютант вынул из кармана пачку папирос.
— Ого, генеральские,— сказал один из командиров.
— Не узнали, где бомбили? — спросил адъютант.
— Лес у Коломака. Ночью наши ушли оттуда. Немец бомбил пустой лес.
Взошло солнце. С полей поднимался пар, над долинами и оврагами заклубился светло-серый туман.
Поспешно подошел ординарец, пригласил Аршакяна и адъютанта в землянку. От еловых веток, расстеленных на полу и прибитых к стенам, в землянке стоял приятный запах хвои. От маленькой печурки шло милое, домашнее тепло. Луганской, слегка кивнув вошедшим, продолжал разговор с командованием дивизии:
— Думаю, ясно? Ваш артполк временно придается дивизии Галунова. Двинется он к передовой в сумерках. Полк вернется к вам, когда будете в деле. Может быть, даже завтра, а возможно, дня через четыре.
Дивизия Кулагина находилась в тылу, числилась резервом командующего армией.
— Товарищ генерал, может быть, Военный совет прикажет всей дивизией пойти в бой? — проговорил полковник Кулагин.— Я готов хоть сейчас целиком заменить Галунова.
— Делайте, как приказано,— сказал Луганской,— не опоздаете. А начнете — без артиллерии не останетесь. Кстати, сколько вам лет, полковник?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251