В голосе Кобурова слышалось ликование.
«Счастливый человек, сам от себя в восторге»,— подумал Козаков.
XXI
Светало, в молочно-голубом тумане тонули рощи, холмы, степь. «Виллис», подпрыгивая на ухабах, шел по фронтовой дороге. Красными от долгой бессонницы глазами вглядывался в рассветный туман генерал Луганской. Рядом с ним дремал генерал Яснополянский.
Туман медленно таял, покрытые снегом поля заблестели под утренним солнцем.
Яснополянский проснулся.
— Подъезжаем,— сказал он.
— Подъезжаем,— подтвердил Луганской.— Какое высокое мастерство маскировки, никаких признаков воинских частей не увидишь.
Яснополянский оглянулся, чтобы посмотреть, не отстала ли от «вилисса» бронемашина с охраной.
— Тихо, спокойно,— сказал он,— видно, противник и сегодня ни о чем не догадывается. Ночные данные воздушной и сухопутной разведки подтверждают, что никакого движения в оборонительной зоне противника не наблюдалось.
— Знаете что, Лев Николаевич,— сказал Луганской,— кроме точного расчета и знания, успех дела очень часто зависит и от внутреннего ощущения. Руководствоваться им нельзя, но прислушаться к нему все же не мешает. Сегодня моя душа, моя совесть спокойны и на сердце у меня светло, словно солнце взошло.
Генералы переглянулись и по-молодому улыбнулись друг другу. «Л все же не рано ли нам так воодушевляться?» — подумал Яснополянский, повернувшись к Луганскому. «А ты-то неужели не чувствуешь того же, что я?» — глазами, молча спрашивал Луганской.
Им казалось, что водитель не поймет их отрывистых слов,— так взрослым всегда кажется, что дети не понимают их намеков. Генералы не видели, какая радость охватила Мельникова. Мельников помнил, как летом прошлого года на этом же самом «виллисе» он вез Луганского из дивизии в штаб армии. День был ясный, солнечный, поля зеленели, но генерал был мрачен, и, казалось, черные тучи закрыли небо. Угрюмость генерала вызвала тогда у Мельникова тревогу, тоскливое предчувствие беды. А через два дня началось новое большое отступление, новые жестокие неудачи. А сейчас... За полтора года Мельников ни разу не видел генерала Луганского таким веселым; а немец ведь сидит на Дону, ни на шаг не отступил, а, наоборот, ползет на восток, тянется к волжской воде. Нет, видно, дело серьезно, пришло время советского праздника! Мельникову казалось, что его «виллис» оторвался от ухабов фронтовой дороги, идет по воздуху. Он гнал машину на высшей скорости, она стремительно въезжала в лощины, взлетала на холмы. Генерал положил руку на плечо Мельникову.
— Тише ты, лихач.
— Вот она, граница моего бывшего хозяйства,— сказал Яснополянский.— Мне тут знакома каждая кочка. Мельников, на развилочке свернешь налево.
— Знаю, товарищ генерал, а потом опять налево.
Советская воинская сила была скрыта, но присутствие ее ощущалось. Среди деревьев поднимался дым кухонь и сливался с утренним туманом. Редко-редко видны были на дороге сани либо появлялись небольшие группы красноармейцев. Жизнь здесь выходила на поверхность земли ночью, а днем исчезала, уходила под землю.
Волнение охватило Луганского. Многое пришлось пережить ему, поседевшему в боях солдату революции: и тысяча девятьсот пятый год, и первую мировую войну, Февральскую и Великую Октябрьскую революции, и годы гражданской войны, и борьбу с разрухой, и борьбу за коллективизацию сельского хозяйства, за создание тяжелой индустрии. И вот уже два года он участник Великой Отечественной войны, беспримерной в истории лютой войны с германским фашизмом.

И сейчас он готов был кинуться в грозную боевую стихию. Душа его была спокойна, сомнения в успехе наступления не терзали его. Весной у него не было веры в успех. Он считал харьковское наступление ошибкой, но дисциплина вынуждала его скрывать свои чувства, и он убеждал самого себя, что приказ Военного Совета фронта справедлив. А вот сейчас его внутреннее чувство находилось в полном соответствии с решением Ставки о наступлении. Он верил, он знал, что настал час великого перелома. Его совесть, его душа говорили: «Иди, иди вперед, вот дорога! Это дорога победы, дорога света, дорога солнца».
«Виллис» резко свернул влево и вошел в лес. Два автоматчика сделали машине знак остановиться, но, узнав своего бывшего командира дивизии, тотчас дали машине дорогу. Яснополянский помахал автоматчикам рукой.
— Узнали вас, Лев Николаевич? — спросил Луганской.
— И я их узнал. Мои солдаты,— ответил Яснополянский.
Они въехали в маленькую деревушку. Из штабной избы вышел им навстречу командир дивизии полковник Геладзе. Вытянувшись, строевым шагом он подошел к «виллису».
— Не надо рапортов,— сказал Луганской,— пошли работать.
Генералы, войдя в избу, поздоровались с командирами и комиссарами полков, сели за дощатый стол. Они сидели рядом, оба плечистые, коренастые, один с взлохмаченной рыжей головой, другой — смуглый, остриженный под ноль, с черными, воспаленными от бессонницы глазами. Яснополянский шепотом спросил о чем-то члена Военного Совета, тот кивнул.
Яснополянский встал, медленно оглядел лица сидевших за столом командиров и комиссаров полков, поглядел на Геладзе, на великана Дементьева и торжественно произнес:
— Друзья, войска фронта переходят в наступление. Это будет большое наступление стратегического значения, в котором примут участие три фронта...
XXII
Негромкий вздох вырвался у всех слышавших слова генерала.
— Эта изба станет исторической, как изба в Филях...— сказал Кобуров на ухо Козакову.
Генерал некоторое время молчал, выжидая тишину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251