— Он... А это кто?
— Это моя сестра, его жена.
— И он не знает, что вы остались? — спросила девушка.
— Не знает, конечно. Что еще в городе? Из наших военных никто не остался, никто не появлялся? Мальчик сказал:
— Вчера, когда немцы вошли в город, двое наших сдались в плен, один командир, другой рядовой. Фамилия командира вроде Сармошев или Сармохин, а рядовой черный такой, носатый. А этой ночью пробрался в город один боец и прямо к Мазину — думал, что он свой, советский. А этот гад донес на него. Боец из автомата убил Мазина, но потом его поймали.
Аргам обхватил голову руками. Так вот почему Меликян не возвратился!
Вот он и узнал обо всем, что тревожило его, узнал о подлости Сархошева, узнал о несчастной судьбе Меликяна. Как мал мир! Но как много плохого в этом малом мире.
Зина и Коля сидели с Аргамом до вечера. Они решили в сумерках провезти его на подводе в город, прикрыв сверху скошенной травой.
— Не боитесь? — спросил Аргам.
Зина грустно улыбнулась, махнула рукой.
— Мы ничего не боимся,— лихо добавил Коля и погладил дуло автомата.
...В вечерних сумерках воз, груженный травой, подъехал к мосту через речушку Вовчу. Зина вела лошадь под уздцы, Коля шел сзади. При въезде на мост их задержал патруль. Сердце Зины заныло. Унтер-офицер строго спросил:
— Ты тшево визош?
— Траву для коровы, герр комендант,— ответила Зина и улыбнулась патрульному. Унтеру понравилось, что девушка назвала его «герр комендант». Он взял ее за подбородок, приподнял ей голову и взглянул в глаза.
— Ты красивый девишка... имя что?
— Галя.
Ей казалось, что к ее подбородку прикоснулась жаба.
— Где ваши дом, Галя?
— Вон на той стороне, заходите к нам, герр комендант, двадцать третья улица, двадцать третий дом.
Такой улицы в Вовче не было. «Классно обдуривает»,— с восхищением подумал Коля. Немец вытащил записную книжку, дал Зине ручку-самописку.
Спрятав записную книжку, немец сладко улыбнулся.
— Ты хороший девишка... Я пришел ваши дом.
Повернувшись к солдатам, он что-то сказал им по-немецки. Дорога была свободна.
Во время мучительно тряской дороги Аргам несколько раз терял сознание. Но вот Аргам увидел маленький огонек. Потом ему улыбнулось лицо Зины. «Это Зина, а в руках у нее горит коптилка»,— подумал он. Потом появился усатый человек, похожий на Тараса Шевченко.
Это был заведующий краеведческим музеем города Вовчи Олесь Григорьевич Бабенко, который пришел в дом к Чегреновым навестить раненого бойца-армянина.
XVIII
Около месяца дивизия генерала Яснополянского с боями отступала на восток. По нескольку дней подразделения дивизии удерживали оборонительные рубежи, отбивали атаки. Бои шли упорно, от зари до зари. Но снова приходил приказ об отступлении, и полки ночью начинали отход.
За этот месяц полку Дементьева не раз приходилось прикрывать отступление остальных подразделений дивизии. Два раза прилетал из штаба на «У-2» офицер связи и от имени командующего армией передавал благодарность Дементьеву и всему личному составу полка.
Однажды полк остановился на короткий отдых. В воздухе стоял запах супа и вареного мяса. Позвякивали котелки и ложки. После обеда и чая солдаты начали брить друг друга, приводить в порядок обувь, стирали почерневшие, грязные портянки.
И в штабе шла работа,— штабные составляли боевые донесения, отчеты, рапорты, оперативщики уточняли на карте положение подразделений полка, движение противника. Несколько раз над расположением полка проносились вражеские самолеты, но люди к укрытиям шли неохотно, лениво. Под вечер была получена почта — газеты, письма. Как и всегда, приход почты вызвал большую радость. Это были святые минуты: преодолевая громаду расстояния, мать и сын, сестра и брат, жених и невеста разговаривали, раскрывали друг другу сердца.
Лежа на чахлой траве, Тоноян читал письмо, пришедшее с берегов Аракса. Манушак писала четкими, раздельными буквами: «Дорогой Арсен джан... Мы получили письмо от тебя и узнали, что ты жив и здоров, воюешь за Родину. Товарищ Дануш унес твое письмо в канцелярию, хочет прочесть его колхозникам, Артуш тоже пошел с ним, чтобы принести письмо домой. Я осталась дома: надо было постирать ребятишкам, днем некогда. Твою бригаду передали мне, и все называют ее бригадой Арсена Тонояна, и из-за этого я по целым дням нахожусь в поле, чтоб не было в бригаде недостатков, чтоб нас с тобой не критиковали, а с домашними делами я управляюсь ночью. Прости меня, Арсен, что не сразу отвечаю».
Арсен перевернул страницу и прочитал вслух приписку. «От всех колхозников большой привет твоим хорошим товарищам — Ираклию Микаберидзе, Бурденко, Мусраилову, Гамидову, твоему командиру Малышеву и всем...»
— Що це значит? — спросил Бурденко.
— Тебе прислала привет моя жена от себя и наших колхозников.
Бурденко расчувствовался.
— Ты мени дай адресу, я теж им напишу. К Арсену и Бурденко подсел Мусраилов.
— Думали двигаться на запад, а надо опять на восток. Голова разрывается, ничего не понимаю.
Бурденко положил ему руку на плечо.
— Треба буты реалистом, любый, и на сердце станет легче.
— Если что знаешь, говори,— обиделся Мусраилов,— а этих твоих глупых слов я не понимаю.
— Ну, слухай. Реалист — це тот, кто черное называет черным, биле — билым, грязюку так и зве грязю-кой, радугу — радугой. Пид час грому и молнии сердце его не дрожит. Ось хто такий реалист, братику ты мий!
Микаберидзе, сидя поодаль, слышал разговор бойцов и засмеялся про себя от удовольствия, подумал о Бурденко: «Молодец!»
— Поднимайся! — раздался чей-то голос. Отступление продолжалось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251