Дьяченко закричал, подражая голосу птицы. Кто-то откликнулся из-за деревьев. Они пошли по направлению голоса. Навстречу им вышел человек в белом халате и, спокойно протянув руку пришедшим, тихо произнес:
— Добро пожаловать, товарищи.
Минас Меликян сказал Аргаму по-армянски:
— Командир нашего отряда, герой парень. Командир отряда, румяный, чисто выбритый, высокий и полный, выглядел не старше сорока лет.
— Ну, пошли к нам в хату, посмотрим, что вы нам хорошего принесли.
Он откинул край плащ-палатки, прикрепленной к толстому стволу дерева, и перед пришедшими открылся вход в землянку. В землянке никого не было. Командир зажег лампочку, и все уселись на деревянные чурбаки, служившие стульями.
— Григорий Макавейчук, давай сначала послушаем тебя,— сказал командир отряда.— Я понимаю, тебе сейчас тяжело. Мы были уверены, что ты честен. Бургомистр Макавейчук должен был с часу на час отдать тебя в руки гестапо, конечно, ты не знал об этом.
— Я все время искал вас,— сказал Гриша,— никто не говорил мне, где вы находитесь.
— Да, да, ты спрашивал у всех и у каждого. Это настораживало нас.
Гриша молча сжал виски ладонями.
— Но ты не сокрушайся, Гриша,— сказал командир отряда.— Я поручился за тебя. Я был уверен, что, узнав об измене отца, ты только среди партизан сможешь облегчить свою душу... Я уверен, что это тяжелое несчастье тебя не сломит, воля твоя еще больше закалится.
Гриша грустно взглянул на командира отряда.
— Иван Алексеевич, спасибо... за ваше доверие, за эти ваши слова... Но... меня гнетет мысль о матери. Ведь она думает, что то меня арестовали фашисты, повели на расстрел.
— Сегодня же она будет знать, что ты на свободе.
— А она сама? Останется там?..
— О ней подумаем. Только ты будь крепок, возьми себя в руки.
Командир посмотрел на Аргама.
— Ну, а как ты, молодой человек? Хорошо о тебе заботились украинские матери? Говорят, что ты даже влюбился. Кто в такое время может влюбляться, тот, наверное, крепко любит жизнь, в победу верит. Привезли с собой шапку Андрея Билика?
— Привезли,— ответил Аргам,— еще привезли одежду двух немецких офицеров и трех солдат.
— Хорошо,— одобрил Иван Алексеевич,— и особенно хорошо, что вы оба знаете немецкий. Это нам очень сгодится... Ты, Вардуни, с сегодняшнего дня начни изучать радиосвязь, а ты, Гриша, будешь при мне. Вместе с Дьяченко станешь действовать по моим указаниям по линии разведки. А сейчас ступайте, ребята, отдыхать.
X
С этого дня Аргам и Гриша Макавейчук стали бойцами партизанского отряда имени Андрея Билика. Аргам ночами просиживал перед рацией, сообщал командиру партизанские шифры, зачастую не понимая смысла, скрытого в них. В первые дни партизан-радист Роман Мозоль объяснял Аргаму каждую техническую мелочь, научил его пользоваться листочками, испещренными пятизначными цифрами.
Спустя неделю Аргам уже работал самостоятельно. Голос Большой земли радовал его каждую ночь. Он записывал сообщения Совинформбюро и чувствовал себя счастливым и гордым: здесь, на земле, оккупированной врагом, он первым слышал о жизни Советского государства, о действиях Советской Армии. Его огорчало лишь то, что он никак не мог поймать ереванскую радиостанцию. Однажды он услышал грузинскую передачу. Аргам не понимал языка, но обрадовался, услышав слова знакомой песни.
Всю ночь песня звучала в его душе. А через несколько дней он наконец услышал и родную речь — армянские песни. Он сразу же узнал певца — пел Шара Тальян.
Сердце у Аргама бешено забилось. Он выбежал из землянки и свистнул три раза. Показался Роман Мозоль.
— Где Меликян? — спросил Аргам.— Я поймал передачу из Еревана.
— Он далеко, сейчас его не найдешь,— ответил Мозоль.
Аргам вернулся в землянку. Песня кончилась.
Весь мир — гостиница, Дживан, а люди — зыбкий караван, Как бег минут, придут — уйдут...
В лесной лощине стояла тишина, мирно дремали заснеженные вершины елей. Можно было подумать, что во всем мире царит безмятежный покой. Но ведь шла жестокая война. Аргам в этот день записал сообщение Совинформбюро о том, что советские войска ведут бои с неприятелем в районе Сталинграда, у Нальчика, на юго-западе от Туапсе...
Молчаливый и задумчивый, Аргам повторял про себя старую песню народного гусана. «Как дни зимы, дни неудач придут — уйдут...»
На следующий день, под вечер, он снова сидел у приемника. В землянку вошел Минас. Меликян, как и каждый раз при встрече, обнял и поцеловал Аргама.
— Довелось бы нам выжить, Аргам-джан, поехали бы в Ереван, вспомнили бы эти дни... Интересно, что думают о нас? Наверное, уже выпили за упокой наших душ. Твоя мать и моя жена проливают слезы. Не знают, что я и ты всегда будем бессмертны.
— Нам нет смерти,— продолжал философствовать Минас,— я это говорил и буду говорить. Когда ночью пришли меня забирать фашисты, я понял, что меня ведут на расстрел. А через полчаса меня отбили Дьяченко, Мозоль и другие ребята. Я спасся от смерти, ты вышел из стольких испытаний,— сейчас мы сами себе хозяева! Больше не горюй, все будет хорошо, Аргам-джан.
— Интересно, в какую сторону бежал зурначи Бено, спасся ли он. Жаль, мы не узнали. Он увидел тебя в подвале и не сообщил гестаповцам, значит, он хороший парень. Вай, Бено, Бено, пусть впрок пойдет тебе съеденный тобой советский хлеб! А я считал, что парень предатель. Его обманул Сархошев, это змеиное отродье, потащил его за собой. Мы с тобой тоже виноваты, Аргам. Ни разу не поговорили как следует с парнем, чтобы посмотреть, что у него на душе. Оставили его на съедение Сархошеву. Забыл тебе сказать, Аргам, Сархошев бежал из Вовчи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251