ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Да, совершенно очевидно: части германской армии готовились форсировать Дон.
И именно в это время земля и небо вновь загремели, и вся восточная сторона неба осветилась боевым огнем. Вихри советского огня и железа бушевали в небе, неслись на запад.
— «Катюши» и «иваны грозные» дают фрицам жизни!
Это кричал Бурденко, и громовой голос его слышали многие бойцы.
Донская вода вскипела, столбами подымалась в небо и рушилась на берега. Огонь, вода, брызги и пыль, удушливый дым — все смешалось.
За все время своего существования, должно быть, не видел такого боевого столпотворения Тихий Дон.
Советский огневой налет закончился, и ветер унес в степь дым и пыль. Тигран увидел, что весь западный берег Дона покрыт разбитыми танками, машинами, трупами.
Враг возобновил артиллерийский обстрел, и в это время один из бойцов заметил, что по восточному, советскому, берегу движется рассыпанным строем группа немцев — им, очевидно, удалось переправиться до начала советского ураганного огня. Сейчас они были обречены. Они шли, качаясь, как пьяные, беспорядочно стреляя.
Аршакян выскочил из окопа, побежал навстречу врагу, стискивая в руке «лимонку», которую выхватил из-за пояса. Он увидел, как упал Гамидов. Убит? Нет, встал, бежит вперед. Тигран, задыхаясь от быстрого бега, швырнул гранату. Засвистели осколки. Впереди бежали солдаты. Он старался поспеть за ними, но не мог. И вдруг пламя ослепило его, заплясали в глазах черные точки. Его затошнило, закружилась голова, и, шатаясь, он упал на землю.
...Плывет ли он в лодке по морю, летит ли в самолете? Вокруг него клубятся черные тучи, вспыхивают молнии. Он на качелях, подвешенных к дереву, он маленький-маленький мальчик, и мать качает качели, доносится свист паровозов со станции, а по деревенской улице тарахтя проходят подводы. Качели срываются с дерева, и он со всего размаху падает... Он на дне колодца, и из страшной глубины ему виден маленький кусочек неба. И вдруг наступает густая, безысходная мгла. А потом опять небо — ясное, светлое, и кругом качается осенняя листва. Тишина...
— Товарищ батальонный комиссар, товарищ батальонный комиссар...
Знакомое лицо приближается к нему. Это Гамидов. А где Аргам, почему его нет?
— Отдохните немного, сейчас пойдем, товарищ батальонный комиссар. Сильный огонь, пусть немножко утихнет.
Он хочет ответить и не может. Он закрывает глаза, потом снова их открывает. На этот раз другое лицо наклонилось над ним: молодой русский боец.
— Кто ты? — шепчет Аршакян.
Боец отвечает, и Тигран мысленно повторяет несколько раз: «Веселый, Веселый». Знакомое имя, когда он его слышал? Гамидов говорит товарищу:
— Взяли...
И Тигран понял: он ранен, его несут на носилках. Да, да, вспомнил: Веселый — это тот боец, который выкопал глубокий окоп.
— Подходим, товарищ батальонный комиссар, уже штаб полка.
...Тигран пробуждается ото сна. Он все еще на носилках. Хочется поднять голову, посмотреть вокруг. Но голова стала тяжелой, мучительно болит. Носилки еще раз опускаются на землю, спокойно, плавно.
— Каро!
— Я, товарищ батальонный комиссар. А кто это с ним? Тоже знакомое лицо.
А, Савин! Он заметил на груди у обоих ордена Красной Звезды.
Савин и Каро доставили Аршакяна в медсанбат.
Лежа на операционном столе, Тигран видел хмурое лицо доктора Ляшко и милые глаза Марии Вовк. Девушка, наклонившись над ним, тихо произнесла:
— Все будет хорошо, все будет хорошо... Тиграну показалось, что глаза Вовк наполнились
слезами. Немного погодя девушка закрыла лицо Тиграна марлей. Резкий неприятный запах наполнил ноздри. Аршакян впал в забытье.
Его разбудила песня, полная тоски; песня как будто шла издалека, из чужого, неведомого мира, но голос был знакомый...
Он открыл глаза. Воздух был полон мягкого желтого света. Рассвет или закат? Он лежал на носилках под открытым небом. Возле него сидела Мария, тихо пела: Одержим победу, К тебе я приеду...
Солнце садилось за грядой холмов на западном, немецком, берегу Дона. Кто-то взял Тиграна за руку. Это был Ляшко. Он проверил пульс, улыбнулся:
— Нормальный, ритмичный. Хирург Ляшко улыбнулся!
Рядом на носилках лежал лейтенант Кюрегян. Глаза его блестели.
— Вы тоже ранены, лейтенант? Значит, получили боевое крещение? — слабым голосом спросил Тигран.
— Рана легкая, скоро вернусь в строй.
Тишина длилась недолго. Вновь загремели артиллерийские залпы. Загудел воздух от рева тяжелых снарядов. Война не знала отдыха.
— Начали, снова начали,— быстро проходя меж носилок, проговорил доктор Кацнельсон,— станица Клетская входит в историю, товарищи.
Тигран закрыл глаза. Откуда-то снова пришли ему на память слова Грибоедова, сказанные Аббасу Мирзе: «Тот, кто первым начинает войну, не может сказать, чем она закончится...»
Аршакян с трудом повернул голову в сторону реки.
Вот он, Тихий Дон. Вода текла, словно медленный, тяжелый свинец, то и дело на ней вспыхивали желтые и темно-красные блики огня.
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
I
Немецкие войска ушли из Вовчи на восток. В городе остались лишь комендант со своей зловещей собакой да рота солдат-автоматчиков.
Тяжелая, недобрая тишина стояла в Вовче. Знакомые, встречаясь на улице, здоровались едва заметным, робким кивком головы. За закрытыми окнами и опущенными занавесками люди разговаривали шепотом, казалось, что любое громкое слово, услышанное немцами, может принести несчастье и смерть.
Маленький город, оторванный злой силой от родного мира, от родной земли, словно онемел от ужаса.
Аргам лежал в темном подвале и не видел, что происходит на улице, но он чувствовал, как каждый новый день все удалял и удалял его от милого детства, от весны, от его товарищей и родных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251
И именно в это время земля и небо вновь загремели, и вся восточная сторона неба осветилась боевым огнем. Вихри советского огня и железа бушевали в небе, неслись на запад.
— «Катюши» и «иваны грозные» дают фрицам жизни!
Это кричал Бурденко, и громовой голос его слышали многие бойцы.
Донская вода вскипела, столбами подымалась в небо и рушилась на берега. Огонь, вода, брызги и пыль, удушливый дым — все смешалось.
За все время своего существования, должно быть, не видел такого боевого столпотворения Тихий Дон.
Советский огневой налет закончился, и ветер унес в степь дым и пыль. Тигран увидел, что весь западный берег Дона покрыт разбитыми танками, машинами, трупами.
Враг возобновил артиллерийский обстрел, и в это время один из бойцов заметил, что по восточному, советскому, берегу движется рассыпанным строем группа немцев — им, очевидно, удалось переправиться до начала советского ураганного огня. Сейчас они были обречены. Они шли, качаясь, как пьяные, беспорядочно стреляя.
Аршакян выскочил из окопа, побежал навстречу врагу, стискивая в руке «лимонку», которую выхватил из-за пояса. Он увидел, как упал Гамидов. Убит? Нет, встал, бежит вперед. Тигран, задыхаясь от быстрого бега, швырнул гранату. Засвистели осколки. Впереди бежали солдаты. Он старался поспеть за ними, но не мог. И вдруг пламя ослепило его, заплясали в глазах черные точки. Его затошнило, закружилась голова, и, шатаясь, он упал на землю.
...Плывет ли он в лодке по морю, летит ли в самолете? Вокруг него клубятся черные тучи, вспыхивают молнии. Он на качелях, подвешенных к дереву, он маленький-маленький мальчик, и мать качает качели, доносится свист паровозов со станции, а по деревенской улице тарахтя проходят подводы. Качели срываются с дерева, и он со всего размаху падает... Он на дне колодца, и из страшной глубины ему виден маленький кусочек неба. И вдруг наступает густая, безысходная мгла. А потом опять небо — ясное, светлое, и кругом качается осенняя листва. Тишина...
— Товарищ батальонный комиссар, товарищ батальонный комиссар...
Знакомое лицо приближается к нему. Это Гамидов. А где Аргам, почему его нет?
— Отдохните немного, сейчас пойдем, товарищ батальонный комиссар. Сильный огонь, пусть немножко утихнет.
Он хочет ответить и не может. Он закрывает глаза, потом снова их открывает. На этот раз другое лицо наклонилось над ним: молодой русский боец.
— Кто ты? — шепчет Аршакян.
Боец отвечает, и Тигран мысленно повторяет несколько раз: «Веселый, Веселый». Знакомое имя, когда он его слышал? Гамидов говорит товарищу:
— Взяли...
И Тигран понял: он ранен, его несут на носилках. Да, да, вспомнил: Веселый — это тот боец, который выкопал глубокий окоп.
— Подходим, товарищ батальонный комиссар, уже штаб полка.
...Тигран пробуждается ото сна. Он все еще на носилках. Хочется поднять голову, посмотреть вокруг. Но голова стала тяжелой, мучительно болит. Носилки еще раз опускаются на землю, спокойно, плавно.
— Каро!
— Я, товарищ батальонный комиссар. А кто это с ним? Тоже знакомое лицо.
А, Савин! Он заметил на груди у обоих ордена Красной Звезды.
Савин и Каро доставили Аршакяна в медсанбат.
Лежа на операционном столе, Тигран видел хмурое лицо доктора Ляшко и милые глаза Марии Вовк. Девушка, наклонившись над ним, тихо произнесла:
— Все будет хорошо, все будет хорошо... Тиграну показалось, что глаза Вовк наполнились
слезами. Немного погодя девушка закрыла лицо Тиграна марлей. Резкий неприятный запах наполнил ноздри. Аршакян впал в забытье.
Его разбудила песня, полная тоски; песня как будто шла издалека, из чужого, неведомого мира, но голос был знакомый...
Он открыл глаза. Воздух был полон мягкого желтого света. Рассвет или закат? Он лежал на носилках под открытым небом. Возле него сидела Мария, тихо пела: Одержим победу, К тебе я приеду...
Солнце садилось за грядой холмов на западном, немецком, берегу Дона. Кто-то взял Тиграна за руку. Это был Ляшко. Он проверил пульс, улыбнулся:
— Нормальный, ритмичный. Хирург Ляшко улыбнулся!
Рядом на носилках лежал лейтенант Кюрегян. Глаза его блестели.
— Вы тоже ранены, лейтенант? Значит, получили боевое крещение? — слабым голосом спросил Тигран.
— Рана легкая, скоро вернусь в строй.
Тишина длилась недолго. Вновь загремели артиллерийские залпы. Загудел воздух от рева тяжелых снарядов. Война не знала отдыха.
— Начали, снова начали,— быстро проходя меж носилок, проговорил доктор Кацнельсон,— станица Клетская входит в историю, товарищи.
Тигран закрыл глаза. Откуда-то снова пришли ему на память слова Грибоедова, сказанные Аббасу Мирзе: «Тот, кто первым начинает войну, не может сказать, чем она закончится...»
Аршакян с трудом повернул голову в сторону реки.
Вот он, Тихий Дон. Вода текла, словно медленный, тяжелый свинец, то и дело на ней вспыхивали желтые и темно-красные блики огня.
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
I
Немецкие войска ушли из Вовчи на восток. В городе остались лишь комендант со своей зловещей собакой да рота солдат-автоматчиков.
Тяжелая, недобрая тишина стояла в Вовче. Знакомые, встречаясь на улице, здоровались едва заметным, робким кивком головы. За закрытыми окнами и опущенными занавесками люди разговаривали шепотом, казалось, что любое громкое слово, услышанное немцами, может принести несчастье и смерть.
Маленький город, оторванный злой силой от родного мира, от родной земли, словно онемел от ужаса.
Аргам лежал в темном подвале и не видел, что происходит на улице, но он чувствовал, как каждый новый день все удалял и удалял его от милого детства, от весны, от его товарищей и родных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251