ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Но лишь услышав свист пуль над головой, он понял, что многие из лежащих ведут ответную стрельбу из автоматов.
Внезапно пулемет умолк. Командир роты упал на спину, левая рука у него повисла. Тигран оттащил его на несколько шагов, взялся за пулемет. Движения его были легкими, уверенными, словно ему много раз приходилось бить из пулемета по врагу. Он видел, как от его коротких, быстрых очередей падали немцы. Тигран старался стрелять непрерывно, но ему это не удавалось. Пулемет вдруг умолк. Тигран сильно нажимал большими пальцами на гашетку, но «максим» не стрелял. Один из бойцов лег возле него.
— Лента кончилась, товарищ старший политрук! — крикнул чей-то голос.
Это был Ираклий Микаберидзе. Он быстро сменил ленту, и пулемет заговорил. Тигран поднялся во весь рост и крикнул: *
— Сильней, сильней огонь! Залпами! — В это время он нечего не боялся; казалось, одна лишь мысль заполнила все его существо — надо уничтожить врага.
— Бей сильней!
Кто-то потянул его за рукав, кто-то кричал. Тигран ничего не видел и не слышал.
— Ложись, стреляют по тебе!
Это был Аргам. Значит, есть на свете Аргам, есть родные. Кто-то сунул ему в руки автомат. Тигран взял на прицел солдата, бегущего по полю. Упал! Через мгновение Тигран увидел, что казавшийся ему убитым немец вдруг ожил, вскочил, вновь побежал.
Вскоре немцы попытались организовать контратаку. Отдельные группы солдат, подбадриваемые криками унтер-офицеров, стреляя с ходу, бежали в сторону советских позиций.
Тигран огляделся.
— Ослабить огонь, пусть подойдут ближе! — сказал он Микаберидзе и, заметив Аргама, велел ему передать этот приказ всем четырем пулеметчикам.
— Не молчать, только ослабить огонь. Фашисты пошли быстрей. Они, видимо, хотели
сбить с позиций советский отряд, оседлавший шоссе. Тигран снова поднялся и громко крикнул:
— Огонь, сильнее огонь!
Немцы, не добежав до советских позиций.
Тигран крикнул: «В атаку!» — и, держа высоко над головой гранату, побежал вперед. Он ни разу не оглянулся, но чувствовал, что бойцы идут за ним. Он не .думал о том, правильно ли он поступил, когда поднял людей в атаку, верно ли избрал момент для атаки.
Он бежал и кричал, не замечая бегущих рядом с ним Ираклия и Аргама. Он швырнул «лимонку» в стрелявших с земли немцев и кинулся ничком в какую-то яму, чтобы избежать осколков. Когда он снова встал, то увидел, что немцы бегут, а красноармейцы, на несколько шагов опередившие Аршакяна, преследуют их, стреляют с колена. Тигран побежал за бойцами. Вдруг навстречу ему выскочил немецкий солдат, направил на Аршакяна автомат. У Тиграна перехватило дыхание, но в это мгновение кто-то выстрелил за спиной Аршакяна и немецкий автоматчик упал.
— Ложись, Аршакян! — крикнул знакомый голос. Это был командир батальона Юрченко. «Значит,
соединились с ударившими с тыла»,-— подумал Тигран.
На расстоянии нескольких шагов от него разорвалась немецкая ручная граната, на мгновение все вокруг утонуло в дыму. Выстрелы постепенно слабели,— и вдруг все замолкло, стало тихо.
Угрюмое, серое утро стояло над землей.
...Каро поднялся. На осеннем сжатом поле, на поле жестокого ночного боя лежали тела убитых. Многие лежали без шинелей, в зеленых летних мундирах. У всех на ботинках были железные подковки, на груди у многих — черные кресты.
Каро смотрел на мертвые тела. Вчера вот эти люди собирались добраться до Харькова, погреться в постели русской Маруськи. Ну, что ж, грейтесь!
Командир батальона докладывал комиссару:
— Убито двести девять солдат и взято в плен тридцать. Среди убитых — один майор, один капитан и четыре лейтенанта. В плен попали один капитан и два лейтенанта. Мы потеряли семеро убитых и тринадцать раненых. Трофеи — оружие, подводы, документы.
— Утвердить доклад капитана? — сказал комиссар полка, глядя блестящими, сияющими глазами на Аршакяна.
Аргам подошел к Каро. Лицо Аргама горело. Он обнял Каро и крепко поцеловал его.
— Каро, дорогой Каро... Ты ранен, да? Мне сказали, что ты легко ранен, хорошо, что рана легкая. Хорошо, что легкая, очень хорошо!
Он был так счастлив, взвинчен, возбужден в эти минуты, что казался пьяным. Не давая Каро произнести слова, Аргам продолжал говорить:
— Первым я их заметил, и я пошел в разведку. Ты понимаешь, почему я тебе это говорю?
— Знаю, знаю,— улыбнулся Каро.
— Я словно опьянел от радости,— продолжал Аргам,— честное слово, словно опьянел. Этот день надо запомнить, никогда не надо забывать этот день. Какое сегодня число? Двадцать первое октября? Что, болит голова? Ничего, пройдет, Каро джан.
— Лопаткой меня стукнули по затылку.
— Лопаткой? Ты в рукопашной участвовал? Каро смотрел на Аргама. Впервые с начала войны
он видел Аргама таким радостным и оживленным. Недалеко от них Аршакян разговаривал с командиром роты Малышевым. Его-то Тигран и сменил у пулемета. Рука Малышева была перевязана.
— Как будто неплохо поработали, товарищ старший политрук,— сказал Малышев, широко, по-ребячьи улыбаясь,— но вы, извините, товарищ старший политрук, очень уж горячи.
— Сколько лет вы в армии, товарищ старший лейтенант?
— Еще с финской. Там немножко научился воевать. А по специальности я филолог, собирался поступить в аспирантуру.
Батальон готовился к маршу.
Раненых везли на немецких подводах. Троих раненых, не уместившихся на подводе, бойцы несли на носилках. Попал на носилки и Бурденко. Когда товарищи, несущие носилки, сменялись, Бурденко заговаривал с ними, шутил.
— Спасыби тоби, кардаш,— говорил он Гамидову,— Яка ж у тебе добра маты, що народыла такого сына.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251
Внезапно пулемет умолк. Командир роты упал на спину, левая рука у него повисла. Тигран оттащил его на несколько шагов, взялся за пулемет. Движения его были легкими, уверенными, словно ему много раз приходилось бить из пулемета по врагу. Он видел, как от его коротких, быстрых очередей падали немцы. Тигран старался стрелять непрерывно, но ему это не удавалось. Пулемет вдруг умолк. Тигран сильно нажимал большими пальцами на гашетку, но «максим» не стрелял. Один из бойцов лег возле него.
— Лента кончилась, товарищ старший политрук! — крикнул чей-то голос.
Это был Ираклий Микаберидзе. Он быстро сменил ленту, и пулемет заговорил. Тигран поднялся во весь рост и крикнул: *
— Сильней, сильней огонь! Залпами! — В это время он нечего не боялся; казалось, одна лишь мысль заполнила все его существо — надо уничтожить врага.
— Бей сильней!
Кто-то потянул его за рукав, кто-то кричал. Тигран ничего не видел и не слышал.
— Ложись, стреляют по тебе!
Это был Аргам. Значит, есть на свете Аргам, есть родные. Кто-то сунул ему в руки автомат. Тигран взял на прицел солдата, бегущего по полю. Упал! Через мгновение Тигран увидел, что казавшийся ему убитым немец вдруг ожил, вскочил, вновь побежал.
Вскоре немцы попытались организовать контратаку. Отдельные группы солдат, подбадриваемые криками унтер-офицеров, стреляя с ходу, бежали в сторону советских позиций.
Тигран огляделся.
— Ослабить огонь, пусть подойдут ближе! — сказал он Микаберидзе и, заметив Аргама, велел ему передать этот приказ всем четырем пулеметчикам.
— Не молчать, только ослабить огонь. Фашисты пошли быстрей. Они, видимо, хотели
сбить с позиций советский отряд, оседлавший шоссе. Тигран снова поднялся и громко крикнул:
— Огонь, сильнее огонь!
Немцы, не добежав до советских позиций.
Тигран крикнул: «В атаку!» — и, держа высоко над головой гранату, побежал вперед. Он ни разу не оглянулся, но чувствовал, что бойцы идут за ним. Он не .думал о том, правильно ли он поступил, когда поднял людей в атаку, верно ли избрал момент для атаки.
Он бежал и кричал, не замечая бегущих рядом с ним Ираклия и Аргама. Он швырнул «лимонку» в стрелявших с земли немцев и кинулся ничком в какую-то яму, чтобы избежать осколков. Когда он снова встал, то увидел, что немцы бегут, а красноармейцы, на несколько шагов опередившие Аршакяна, преследуют их, стреляют с колена. Тигран побежал за бойцами. Вдруг навстречу ему выскочил немецкий солдат, направил на Аршакяна автомат. У Тиграна перехватило дыхание, но в это мгновение кто-то выстрелил за спиной Аршакяна и немецкий автоматчик упал.
— Ложись, Аршакян! — крикнул знакомый голос. Это был командир батальона Юрченко. «Значит,
соединились с ударившими с тыла»,-— подумал Тигран.
На расстоянии нескольких шагов от него разорвалась немецкая ручная граната, на мгновение все вокруг утонуло в дыму. Выстрелы постепенно слабели,— и вдруг все замолкло, стало тихо.
Угрюмое, серое утро стояло над землей.
...Каро поднялся. На осеннем сжатом поле, на поле жестокого ночного боя лежали тела убитых. Многие лежали без шинелей, в зеленых летних мундирах. У всех на ботинках были железные подковки, на груди у многих — черные кресты.
Каро смотрел на мертвые тела. Вчера вот эти люди собирались добраться до Харькова, погреться в постели русской Маруськи. Ну, что ж, грейтесь!
Командир батальона докладывал комиссару:
— Убито двести девять солдат и взято в плен тридцать. Среди убитых — один майор, один капитан и четыре лейтенанта. В плен попали один капитан и два лейтенанта. Мы потеряли семеро убитых и тринадцать раненых. Трофеи — оружие, подводы, документы.
— Утвердить доклад капитана? — сказал комиссар полка, глядя блестящими, сияющими глазами на Аршакяна.
Аргам подошел к Каро. Лицо Аргама горело. Он обнял Каро и крепко поцеловал его.
— Каро, дорогой Каро... Ты ранен, да? Мне сказали, что ты легко ранен, хорошо, что рана легкая. Хорошо, что легкая, очень хорошо!
Он был так счастлив, взвинчен, возбужден в эти минуты, что казался пьяным. Не давая Каро произнести слова, Аргам продолжал говорить:
— Первым я их заметил, и я пошел в разведку. Ты понимаешь, почему я тебе это говорю?
— Знаю, знаю,— улыбнулся Каро.
— Я словно опьянел от радости,— продолжал Аргам,— честное слово, словно опьянел. Этот день надо запомнить, никогда не надо забывать этот день. Какое сегодня число? Двадцать первое октября? Что, болит голова? Ничего, пройдет, Каро джан.
— Лопаткой меня стукнули по затылку.
— Лопаткой? Ты в рукопашной участвовал? Каро смотрел на Аргама. Впервые с начала войны
он видел Аргама таким радостным и оживленным. Недалеко от них Аршакян разговаривал с командиром роты Малышевым. Его-то Тигран и сменил у пулемета. Рука Малышева была перевязана.
— Как будто неплохо поработали, товарищ старший политрук,— сказал Малышев, широко, по-ребячьи улыбаясь,— но вы, извините, товарищ старший политрук, очень уж горячи.
— Сколько лет вы в армии, товарищ старший лейтенант?
— Еще с финской. Там немножко научился воевать. А по специальности я филолог, собирался поступить в аспирантуру.
Батальон готовился к маршу.
Раненых везли на немецких подводах. Троих раненых, не уместившихся на подводе, бойцы несли на носилках. Попал на носилки и Бурденко. Когда товарищи, несущие носилки, сменялись, Бурденко заговаривал с ними, шутил.
— Спасыби тоби, кардаш,— говорил он Гамидову,— Яка ж у тебе добра маты, що народыла такого сына.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251