Рано утром она встала, оделась, вышла умыться. Пепельные остроконечные холмы выползали из мрака, ветер с моря был насыщен запахом рыбы. Протяжно гудел в порту пароход. В Баку или из Баку шел пароход? Этот вопрос почему-то волновал Люсик.
Три дня Люсик с майором бродили по городу. Они заходили к военному коменданту, расспрашивали о поездах, сидели на прибрежных камнях и смотрели на море, шли на пристань и расспрашивали раненых о боях под Сталинградом и на Дону. Иногда Люсик
слышала армянскую речь. Она спрашивала у земляков, на каком фронте они воевали, встречался ли им политработник Тигран Аршакян.
Армяне большей частью были крестьянские парни, ереванцы встречались реже, но и ереванцы не знали Тиграна. Но однажды молодой боец обрадовался, услышав имя Аршакяна, он знал Тиграна еще по Еревану, был его студентом, знал также и Аргама. На каком фронте воюют сейчас Тигран и Аргам, он не знал, ему был известен только номер их полевой почты, потому что его отец служил в одной части с ними: он переписывался с отцом до мая, сейчас отец на письма не отвечал.
— Кто ваш отец? — спросила Люсик.
— Меликян.
— Меликян? Я его знаю! Он вместе с моим мужем поехал на фронт.
Встреча с Акопом Меликяном обрадовала Люсик. Они долго оживленно разговаривали.
Козаков дважды уходил с пристани и дважды возвращался, а Люся Сергеевна все еще была поглощена беседой с чернявым солдатом.
— Кто это? — спросил А коп, недовольный тем, что некий майор вертится вокруг жены Аршакяна.
— Ото мой знакомый, хороший человек,— сказала Люсик,— мы вместе едем до Саратова.
-- А откуда вы знаете, что это хороший человек?
— - Знаю, Акоп, знаю.
Перед отъездом в Баку Акоп Меликян принес Люсик два письма, одно — отцу, другое — Аргаму.
Майор и Люсик пошли провожать Акопа. Люсик обняла, поцеловала его, как поцеловала бы Аргама. Долго с борта парохода махал ей платком уезжавший в отпуск раненый боец.
По вот пришел день отъезда на фронт. Люсик подумала, что главные трудности дороги уже позади. Однако оказалось не так. Вагоны были набиты битком, на каждой полке солдаты спали по двое, а иногда даже по трое, в коридорах, тесно прижавшись друг к другу, сидели люди. Воздух в вагоне был тяжелый, насыщенный запахом немытого человеческого тела, смазанных сапог, горьким дымом махорки. На каждой станции толпы людей атаковали вагоны, облепляли площадки и ступеньки, лезли на крыши.
Майор занял верхнюю полку — на ней по очереди спали то Люсик, то он. Уважая его звание, никто не пытался уплотнить их. Козаков забирался на полку днем, чтобы на ночь освободить место для Люсик.
Бойцы разговаривали, спорили, смеялись, рассказывали всевозможные истории. Люсик с интересом слушала соседей. Сколько разных людей на свете, как различна их речь. Она сразу отличала грузин, армян и азербайджанцев, а вот ребята из Средней Азии казались ей все на одно лицо, и говор их звучал одинаково...
А майор, казалось, забыл о Люсик — спал мертвым сном.
Вагон неожиданно сильно тряхнуло. Спавший на верхней полке боец упал на лежавших на полу, те повскакивали, послышалась матерная брань. Упавший кряхтя поднялся и, хромая, наступая на лежавших, вышел из купе в коридор. Разбуженный шумом Козаков слез с полки.
— Люся Сергеевна, поднимайтесь на-гора. Можете до утра спать.
Наверху воздух был особенно душным, даже голова кружилась, но все же, едва забравшись на полку, Люсик уснула.
На следующий день Козакову удалось занять вторую верхнюю полку. Этот уравновешенный, спокойный человек все время заботился о том, чтобы облегчить поездку Люсик, избавить ее от необходимости добывать на станциях воду и еду.
Через день они приехали в Бухару. Узнав, что поезд отправится только вечером, Козаков предложил Люсик осмотреть этот удивительный город с его старинными голубыми мечетями и высокими минаретами.
Люсик показалось, что она вошла в мир восточных сказок. Но какая непроходящая тяжесть была на сердце, какая тревога и тоска!
Если б Тиграи был рядом с ней, сколько радости доставила бы ей эта прогулка по старинным поэтическим улицам Бухары. Сейчас же она глядит на узорную архитектуру минаретов и мечетей, а в душе боль, тревога.
Тревога ее была мучительна и велика: она попросила Козакова вернуться на вокзал.
До вокзала они шли молча.
VI
Чем дальше отходил поезд на северо-запад от Ташкента, тем больше и больше чувствовалось дыхание зимы.
Люсик смотрела в окно вагона. Перед глазами расстилался бескрайний степной простор. Желтые среднеазиатские пески словно поблекли, побелели. Ветер яростно подымал тучи пыли, песка, сухого снега. Уныло выглядела эта зимняя степь, не видно было в ней жилья, ни дерева, ни куста.
— Скоро доберемся до Актюбинска,— сказал
майор.— За спиной у нас Бухара, Самарканд, Ташкент,
от Актюбинска поедем на Саратов, а потом — бог весть
куда.
Козаков открыл свой мешок, вытащил военную безрукавку на кроличьем меху.
— Наденьте.
— Спасибо,— смущенно поблагодарила Люсик,— но ведь и вам холодно.
— Обо мне не беспокойтесь.
Поезд остановился на безымянном полустанке.
Бойцы грелись, прижимаясь друг к другу, поглядывали, идет ли пар изо рта.
В вагон вошел помощник машиниста и громко объявил, что на полустанке есть уголь, машинист просит помочь его погрузить, это даст возможность обогреть вагоны.
Послышались недовольные голоса. Сердитые, замерзшие люди стали ругать начальников железной дороги, машиниста, его молодого помощника, их матерей и жен.
Козаков надел шинель и вышел в коридор, громко крикнул:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251