Расширенными от ужаса глазами наблюдал за ее действиями Флорин, и княжна
, мельком поймавшая его взгляд, поняла, что этот человек никогда уже больш
е не сможет относиться к ней так, как относился прежде, Ч с грубоватой и т
щательно скрываемой нежностью.
Ч У меня нет живой воды… Ч тихо проговорила Бронислава, словно ее дейст
вия нуждались в оправдании. Ч Есть только мертвая.
Подойдя к Глебу, она вздохнула и, стараясь не смотреть на залитое кровью и
рассеченное тело, сорвала печать с украшенного руническими письменами
флакона. Затем расстегнула куртку Глеба и разорвала нижнюю рубаху, обнаж
ив ужасную рану.
Ч Ты должен помочь мне.
Медленно, словно во сне, Флорин подошел вплотную.
Ч Подержи его так, чтобы сошлись края раны.
Стараясь не смотреть в открытые глаза мертвеца, Флорин молча повиновалс
я.
Бронислава спокойно, старательно, словно делала это много раз, начала вт
ирать прозрачную, блестевшую, как металл, жидкость из флакона сначала в к
рая раны, а потом решительным движением вылила все, что оставалось внутр
и флакона, в самую середину отверстия, оставшегося на теле Глеба, несмотр
я на усилия Флорина.
Судорога скорчила мертвое тело, на секунду показалось, что оно вот сейча
с, сию минуту преодолеет притяжение земли, необоримой силой приковавшее
к себе все мертвые предметы. Но этого не случилось, тело расслабилось и вн
овь обрело покой. Вот только раны на нем больше не было вовсе.
Ч Без живой воды он превратится в нежить.
Ч Все воины Манфрейма такие, Ч тихо проговорил Флорин.
Ч Я знаю. Живая вода есть только у волхвов. Помоги мне отнести его к носил
кам.
Два дня шел небольшой караван со своим скорбным грузом в глубину северны
х лесов, а на третий день пути дорога исчезла вовсе.
Они стояли посреди болотистой поляны, заполненной обточенными ветром в
алунами. Серых каменных глыб было здесь так много, что местами они налеза
ли друг на друга, слагаясь в причудливые фигуры, напоминающие не то башни
старинных замков, не то тела окаменевших великанов.
Ч Это здесь. Теперь мы можем оставить его, Ч устало проговорила Бронисл
ава, обращаясь к Флорину и трем другим всадникам, единственным воинам из
всего конвоя, у которых хватило мужества сопровождать их до конца.
Ч Но, княжна, Ч это дикое место… Вы уверены, что не ошиблись?
Она лишь молча покачала головой и направилась к носилкам, Флорину ничего
не осталось, как последовать за ней.
Оставив мертвое тело у большого круглого камня, Бронислава, не оглядывая
сь и не проронив больше ни слова, дала знак трогаться в обратный путь.
Еще два дня прошло, прежде чем они вернулись на проезжий тракт, протянувш
ийся от Китежа до Восточного плато, где их поджидали остальные воины кон
воя.
Ч Куда теперь? Ч мрачно спросил Флорин, почти не разговаривавший с княж
ной, после того как по ее желанию они оставили на растерзание диким зверя
м тело человека, спасшего ему жизнь.
Ч Попробуем вернуться домой, может быть, это удастся, хотя бы вам.
Он знал, что она имела в виду. У того, кто посмел прикоснуться к мертвой вод
е, оставалась одна-единственная дорога Ч в замок Манфрейма.
Не успели они проехать и двух миль, как путь им преградил рыцарь в черном п
лаще с серебряным подбоем.
Ч Мне слишком долго пришлось ждать, княжна. Жаль, что не мог остановить в
ас, но вы были вольны поступить с подарком моего господина так, как сочтет
е нужным. Однако за все следует платить. Разворачивайте конвой, воевода,
Ч обратился уже к Флорину, Ч мы поедем по восточной дороге.
Сотник не любил, когда команды ему отдавали чужие люди. Поэтому он позвол
ил себе возразить, хотя прекрасно знал, как опасно перечить Румету.
Ч Мне приказано сопровождать княжну по Эсторской дороге, и только она с
ама может изменить маршрут.
Ч Не забывайтесь, сотник! Ч Румет сразу же понизил его в чине, на что Флор
ин лишь усмехнулся и послал коня вперед, но всегда послушное животное на
этот раз повернуло в сторону, указанную Руметом, Флорин в бешенстве попы
тался отдать команду конвою, но ни единого звука не слетело больше с его г
уб до самого Черного замка.
Бледная как смерть Бронислава сидела неподвижно, словно восковая стату
я, скованная все той же силой проклятого чародея.
Всадники, последовав за своим молчаливым командиром, вскоре исчезли за п
оворотом восточной дороги.
Все это время мертвое тело Глеба одиноко лежало рядом с поросшим длинным
и лишайниками валуном, и моховая подушка служила ему постелью. Ни один зв
ерь не вышел из леса, ни одна птица не посмела приблизиться к нему.
Минуло два дня, и лишь тогда, когда конвой с Брониславой миновал ворота Че
рного замка, из-за валуна вышел седой, худощавый старец, укутанный в бледн
о-желтый плащ с капюшоном, почти полностью скрывавшим лицо…
Очнулся Глеб от нестерпимого жара. Он лежал совершенно голый на деревянн
ом столе, и двое монахов в желтых балахонах изо всех сил растирали его жес
ткими шерстяными тряпками. Время от времени они по очереди окунали тряпк
и в глиняный сосуд с каким-то зельем, стоящий над огнем, и тогда по комнате
разносился аромат неведомых трав, смолы и меда.
Глеб пытался сказать, что уже очнулся, но губы не повиновались ему, и он не
смог издать ни единого звука.
Наконец монахи сочли свою работу законченной. Приподняв неподвижное те
ло Глеба, они перенесли его на лежанку в углу комнаты и вышли.
Глебу повиновались только глаза.
Он находился в овальной комнате, имевшей в поперечнике метра четыре. Нее
стественно изгибаясь, стены вверху плавно переходили в потолок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125