Ч Хотя бы для престижа. Непобедимого бессмертного Манфрейма вдруг лиши
ли принадлежавшей ему женщины…

5

Вертолет шел на небольшой высоте, словно стремился укрыться среди верху
шек сосен. Бронислава, умело связанная, с заклеенным пластырем ртом, валя
лась на заднем сиденье между двумя десантниками.
Один из них развлекался тем, что гладил ей ноги, высоко задрав подол. Друго
й пытался расстегнуть пуговицы на сарафане, но ему мешали добраться до з
аветной цели плотно стягивавшие тело молодой женщины ремни.
Ч Мы могли бы приземлиться ненадолго и развлечься с этой крошкой, прежд
е чем лететь в замок, Ч хрипловатым голосом проговорил тот, что расстеги
вал пуговицы.
Ч Перебьешься, Ч ответил ему один из троих, сидящих рядом с пилотом. Эта
женщина принадлежит Манфрейму. Если ты не знаешь, что это значит, то могу н
апомнить. Реквизировавший у слуги Манфрейма лошадь сержант Каристон не
прожил после этого и часа. К тому же сорок тысяч кредиток нам обещали за жи
вую и невредимую женщину.
Словно обжегшись, десантник поспешно отдернул руку от своей жертвы и, чт
обы не впадать в дальнейший соблазн, привел ее одежду в порядок.
Наконец этот мучительный полет закончился во дворе манфреймовского за
мка. Последнее, что увидела Бронислава, пока ее несли в носилках к черному
входу, был десантник, остолбенело уставившийся на свою руку. Вся кисть у н
его почернела. Он поддерживал ее другой рукой и стонал от боли. Второй из и
здевавшихся над ней всю дорогу негодяев выглядел не лучше.
Едва получив деньги, лейтенант отдал приказ к возвращению, словно забыв
об этих двоих, пораженных неведомой болезнью. К ним уже направлялась стр
ажа с арканами в руках. Как выяснилось позже, опасаясь неизвестной зараз
ы, характер которой так и не сумел установить стандартный медицинский ан
ализатор, лейтенант предпочел получить дополнительную плату за своих л
юдей.
Манфреймовской клинике постоянно нужен был свежий материал, и платили з
а него не скупясь.
Бронислава ждала, что ее понесут наверх, в знакомую ненавистную комнату,
в которой она провела столько несчастливых дней, но княжна ошиблась, ее н
если вниз, к подвалам. Если бы женщина могла кричать, она бы закричала от у
жаса, но пластырь на ее рту едва позволял дышать.
Носилки поставили перед черным креслом Манфрейма в том самом операцион
ном зале, где под его наблюдением из живых людей вырезали на продажу част
и их тел и конструировали чудовищных монстров для его армии.
Никакой биопласт не мог сравниться с настоящей человеческой кожей. Не до
веряя виртуозности палачей-хирургов, Манфрейм проводил в кресле этого з
ала долгие часы, совершенно равнодушный к воплям своих жертв.
Чувствовал ли он удовлетворение, глядя на оцепеневшую от ужаса женщину,
или хотя бы торжество от унижения своего самого могущественного против
ника, управлявшего подземным царством?
Вряд ли ему были доступны чувства, свойственные человеческому сознанию.
Он лишь кивнул палачам, приказывая подготовить к вивисекции новую жертв
у.
Брониславу полностью раздели и привязали к столбу так, чтобы она могла в
идеть все, что происходит с теми, кто был доставлен сюда раньше нее. Но даж
е эта идея принадлежала не Манфрейму, а его палачам, которые, по крайней ме
ре, могли испытывать садистское наслаждение, наблюдая за мучениями свои
х жертв.
С женщиной, которая лежала на столе, уже все было кончено. Перед Бронислав
ой оставалось лишь трое мужчин. Первого из них отвязали от столба, обтерл
и спиртом, словно это был не живой человек, а какая-то нуждавшаяся в дезин
фекции вещь, и повалили на хирургический стол. Хватая воздух широко откр
ытым ртом, он даже не оказывал сопротивления.
Бронислава стояла, гордо вскинув голову, и старалась увидеть сквозь черн
ые провалы шлема глаза того, кто никогда не имел глаз.
В подземелье пахло кровью, потом и человеческим страданием. Крики тех, ко
го резали живьем, наконец затихли.
Наступила ее очередь, но на бледном как мел, словно высеченном из мрамора
лице молодой женщины невозможно было прочесть никаких чувств.
Манфрейм казался разочарованным, почти раздосадованным. Но он никогда н
е позволял своим эмоциям стать видимыми для окружающих, и уж тем более он
и не могли возобладать над соображениями расчета и выгоды.
Ч Кладите ее на стол, Ч коротко бросил он палачам, и те подобострастно п
оспешили исполнить приказ. В этом помещении, забрызганном кровью предыд
ущих жертв, обнаженное тело женщины казалось анатомической деталью чуд
овищного спектакля.
Ч Скоро ты заплатишь за все. Ч В ее голосе не было даже ненависти, была ли
шь констатация факта, и неожиданно, возможно, впервые за долгие тысячи ле
т, Манфрейм испытал нечто похожее на страх.
Выйти из города Крушинскому и Глебу помогли трофейные маскировочные на
кидки. Вечером человек, накрытый светопреломляющей пленкой, практическ
и невидим. Проходя рядом с татарскими постами, им приходилось соблюдать
лишь полную тишину.
Наконец, обогнув озеро, они очутились в той части леса, куда татарские раз
ъезды почти не заглядывали, страшась невидимой стены силового поля, окру
жавшего базу.
Только здесь они позволили себе сделать первый привал. Пользуясь неболь
шой карманной рацией, полученной от Фруста, Крушинский начал переговоры
о месте встречи.
Глеб сидел молча, чувствуя, как внутри него поднимается волна черной яро
сти, похожей скорей на отчаяние от собственного бессилия Ч враги постеп
енно уничтожали все, чем он дорожил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125