И лишь одно оставалось ему совершенно непонятным: зачем все это пона
добилось?
Он решительно ничего не понимал. И буквально от отчаяния, прекрасно зная,
что уж эти-то двое простых исполнителей и подавно не станут с ним объясня
ться, все же спросил:
Ч Так вы продолжаете этот глупый розыгрыш?
Слова его прозвучали довольно жалко.
Ч Это не розыгрыш.
Ч Тогда что же это?
Ч Разве вам не объяснили?
Ч Конечно, мне объяснили! Но не могу же я всерьез поверить, что у нас в Росс
ии существует тайная организация, занимающаяся вербовкой добровольцев
для каких-то там инопланетных дел.
Ч Не можете? Почему?
Ч Потому что это глупо! Ч выпалил Глеб. Ч Потому что никто и никогда…
Ч Не вернулся, чтобы об этом рассказать? Совершенно верно. Это входит в у
словия нашего договора. Вы ведь знаете: на Земле ежедневно исчезают сотн
и людей. Часть из них попадает к нам. Впрочем, мы не собираемся вас ни в чем у
беждать. Желающих слишком много. Так что вы либо соглашаетесь, либо нет.
Ч А если я сейчас откажусь и потом расскажу о вас?
Ч Выбор все еще за вами. Вам все равно никто не поверит, а если будете слиш
ком настаивать Ч угодите в сумасшедший дом.
Ч А может быть, дело гораздо проще и вам нужны добровольцы для Чечни или
еще какого-нибудь горячего региона?
Ч Калеки никому не нужны, Ч жестко отрезал первый.
Эта короткая бесспорная фраза как бы подвела черту под всем спором, под в
семи его последними сомнениями. Самое главное Ч то, из-за чего он согласи
лся с бредовыми предложениями Аркадия Димитриевича, было наконец сказа
но.
Ч А вы действительно сможете это сделать? Ну, я имею в виду ноги… Врачи ск
азали, повреждения такого рода не восстанавливаются…
Ч У нашей медицины другие методы.
Ч Я должен что-нибудь подписать?
Ч Вполне достаточно устного согласия. Если вы решитесь, вам уже никогда
не представится возможность нарушить договор с нами. Итак?
Ч Я согласен, Ч ответил он, больше не раздумывая, может, оттого, что был у
верен: им все равно никогда не удастся выполнить свою часть договора, не у
дастся вылечить его…
Ч Закатайте рукав. Я должен сделать инъекцию. Ч Один их них уже достава
л шприц незнакомой конструкции, и лишь тогда, впервые, Глеб по-настоящему
испугался. В конце концов, дело оборачивалось вовсе не шуткой, а снова эти
м проклятым шприцем… Он слышал страшные рассказы о замороженных челове
ческих органах, контрабандой перевозившиеся за рубеж… Если не считать н
оги, все остальное в его теле вполне годилось для этого…
Но отступать теперь поздно. Если догадка верна, ему все равно не дадут уйт
и из этой комнаты… Он даже не сумеет самостоятельно развернуть свое крес
ло… Оставался пистолет, но стрелять в людей, с которыми он только что закл
ючил пусть даже не совсем понятный и не совсем честный договор, показало
сь ему неприличным.
И еще одно его остановило Ч эти мрачные подозрения никак не увязывались
с картиной. А Глеб не сомневался, что все посыпавшиеся на него как из рога
изобилия события, перевернувшие всю жизнь, каким-то, пока еще совершенно
непонятным, образом связаны именно с картиной…
Последнее, что Глеб запомнил, была высокая фигура склонившегося над ним
человека…
Очнулся Глеб с абсолютно ясной головой. Такой головы не бывает после нар
коза Ч это он знал совершенно точно.
Яркий зеленый свет, пробивавшийся сквозь веки, заставил его почти мгнове
нно открыть глаза.
Он лежал в густой траве, закрывавшей от него все пространство вокруг. Он в
идел лишь эту высокую траву с вкраплениями полевых цветов и небольшой ку
сок неба над головой. Вот только небо это было такой невероятной голубиз
ны, какой он никогда не видел раньше.
Он лежал на заросшем травой холме, вокруг свиристели птицы, и ароматы цве
тов, давно забытые в огромном задымленном городе, тянулись к нему отовсю
ду. Если это больничная палата, то весьма странная…
Он не торопился внести ясность в свое положение. Просто потому, что за зел
еным барьером травы, отделившим его от действительности, не могло скрыва
ться ничего хорошего. Ничего, кроме боли бессилия и очередных разочарова
ний.
Осторожно ощупав себя, он убедился, по крайней мере, что все его тело остал
ось при нем.
Шесть лет, проведенных в инвалидной коляске, постепенно приучили его к т
ерпимости, к тому, что внимание окружающих и их редкую, чаще показную, забо
ту о себе он должен воспринимать почти как милостыню.
Вот и сейчас без посторонней помощи ему вряд ли удастся хотя бы приподня
ться…
Он даже не очень осуждал тех, кто украл у него молодость и здоровье, в конц
е концов, они не имели в виду лично его, когда посылали безымянную живую си
лу в Афган. И это, по сути дела, не имело никакого отношения к его теперешне
му положению.
Ч Эй вы? Есть тут кто-нибудь?!
Крикнул он на всякий случай в пространство, заранее зная, что ответа не бу
дет. Уж очень ему хотелось высказать им все, что он о них думает, обо всех ср
азу: и о медсестре из госпиталя, где ему делали очередную, шестую по счету,
операцию, и об Аркадии Димитриевиче, и об этих двоих «хирургах» со шприце
м в руке…
Какая-то гадина в траве тем временем куснула его за колено. Чтобы прекрат
ить это безобразие, он подтянул ногу, почесал ее и замер.
Боли не было, к тому же никогда раньше он не мог дотянуться до своей коленк
и, раздробленной шариковой пулей… Сейчас под его пальцами прощупывалас
ь абсолютно гладкая кожа Ч не было даже шрамов…
Напуганный своим открытием, он замер, скорчившись на траве, боясь шевель
нуться, Ч раздробленные шариковой пулей кости не могут срастись, никак
ая операция тут не поможет…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125