Мисс Дженни между тем продолжала называть ребенка Джоном и вспоминать р
азные забавные случаи из детства того, другого Джона, пока Нарцисса нако
нец поняла, что она их путает, и с ужасом обнаружила, что мисс Дженни старе
ет и что в конце концов даже ее неукротимое старое сердце начинает понем
ногу сдавать. Открытие это ее ужаснуло Ц ведь дряхлость никак не ассоци
ировалась для нее с мисс Дженни, с сухопарой, стройной, подвижной, непрекл
онной и доброй мисс Дженни, распоряжавшейся в доме, который никогда ей не
принадлежал, в который ее насильственно пересадили, с корнем вырвав из р
одной земли в том далеком краю, где нравы, обычаи и даже самый климат так р
азительно отличались от здешних, в доме, в котором она поддерживала поря
док с неиссякаемой энергией при помощи одного-единственного, безответс
твенного, как малое дитя, глупого старого негра.
И тем не менее она продолжала поддерживать порядок в доме, словно и стары
й Баярд, и молодой Баярд все еще в нем жили. Но вечерами, когда они обе сидел
и у огня в кабинете, а время неуклонно двигалось вперед и в комнату уже опя
ть вливался вечерний воздух, напоенный густым и пряным ароматом белых ак
аций, пеньем пересмешников и вечным лукавством вновь народившейся прок
азницы весны, когда наконец даже мисс Дженни признала, что больше незаче
м растапливать камин, Ц теперь, когда они беседовали, Нарцисса стала зам
ечать, что она уже не вспоминает о своем далеком девичестве и о Джебе Стюа
рте с его алым шарфом, мандолиной и увитым гирляндами гнедым конем, а что е
е воспоминания простираются не дальше того времени, когда Баярд и Джон б
ыли детьми. Казалось, будто жизнь ее, подходя к концу, устремлена была не в
будущее, а в прошлое Ц подобно нити, которую наматывают обратно на катуш
ку.
И Нарцисса вновь обрела безмятежный покой Ц заранее предупрежденная о
б опасности, она сидела в своих бастионах и слушала мисс Дженни, более чем
когда-либо прежде преклоняясь перед неукротимой силою духа, который, вс
елившись в тело женщины, достался в наследство легкомысленным и безрасс
удным мужчинам, очевидно, с одною лишь целью заботливо подвести этих муж
чин к их ранней насильственной смерти в период истории, когда ее муж и бра
тья погибли в одном и том же бесполезном крушенье людских начинаний; ког
да, словно в каком-то кошмаре, не проходящем ни во сне, ни наяву, основы ее ж
изни поколебались, а корни были в буквальном смысле слова вырваны из той
земли, где, уповая на чистоту человеческих побуждений, спали вечным сном
ее предки, Ц в период, когда сами эти мужчины, несмотря на всю свою надмен
ную и дерзкую беспечность, непременно дрогнули бы, если бы роль их была ли
шь пассивной, а уделом их было одно ожиданье. И Нарцисса думала о том, наск
олько эта доблесть, никогда не опускавшая клинка пред недоступным для ме
ча врагом, и эта безропотная стойкость никем не воспетых (и, увы, неоплакан
ных) женщин возвышеннее, чем затмивший их мишурный и бесплодный блеск му
жчин. «И вот теперь она стремится сделать меня одной из этих женщин, стрем
ится сделать из моего ребенка еще одну из тех ракет, что на мгновенье вспы
хивают в небе и тотчас угасают».
Не она вновь погрузилась в свою безмятежность, и по мере того, как приближ
ался срок, дни ее все больше и больше сосредоточивались, а голос мисс Джен
ни превращался всего лишь в звук Ц утешительный, но лишенный смысла. Каж
дую неделю она получала эксцентричные, утонченно остроумные письма от Х
ореса, но и их она читала с невозмутимой отчужденностью Ц то есть читала
то, что ев удавалось расшифровать. Писания Хореса всегда казались ей неп
онятными, и даже те их части, которые удавалось расшифровать, ничего ей не
говорили. Впрочем, она знала, что этого он и ожидал.
Но вот уже весна окончательно вступила в свои права. Ежегодные весенние
пререкания мисс Дженни с Айсомом начались снова и яростно, хотя и безоби
дно, шли своим чередом под окном у Нарциссы. Они достали из погреба лукови
цы тюльпанов, с помощью Нарциссы высадили их в грунт, вековали остальные
клумбы, распеленали розы и пересаженный жасмин. Нарцисса съездила в горо
д и увидела, что на заброшенное лужайке расцвели первые жонкили Ц совсе
м как в те дни, когда она и Хорес еще жили дома; и она послала ему ящик жонкил
ей, а потом нарциссов. Но когда зацвели гладиолусы, она уже почти не выходи
ла из дому и только под вечер гуляла с мисс Дженни по цветущему саду, напол
ненному пеньем пересмешников и запоздалых дроздов, по длинным аллеям, гд
е медленно и неохотно сгущались сумерки, и мисс Дженни все толковала ей о
Джоне, путая еще не родившегося младенца с покойником.
В начале июня они получили от Баярда письмо с просьбой выслать ему денег
в Сан-Франциско, где он наконец ухитрился стать жертвой ограбления.
Деньги мисс Дженни отправила. «Возвращайся домой», Ц телеграфировала о
на ему тайком от Нарциссы.
Ц Ну, теперь-то уж он вернется, Ц сказала она. Ц Вот увидишь. Хотя бы для
того, чтобы заставить нас поволноваться.
Но прошла неделя, а он все не приезжал, и тогда мисс Дженни послала ему сро
чную телеграмму-письмо. Не когда эту телеграмму передавали, Баярд был в. Ч
икаго, а когда она пришла в Сан-Франциско, он сидел среди саксофонов, накр
ашенных дам и их пожилых мужей за столом, который был беспорядочно устав
лен грязными бокалами, залит виски и усыпан пеплом от сигарет, в обществе
двоих мужчин и девицы. Один из мужчин был в форме армейского пилота с эмбл
емой в виде крыльев. Второй, коренастый, с седыми висками и безумными глаз
ами фанатика, был одет в потертый серый костюм.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121