Дорога шла по светлой равнине. Порою в блестящих зарослях бородачевни
ка или из-за бурых обнаженных лесов раздавался печальный звук ружейного
выстрела; временами навстречу попадались люди на повозках, верхами или
пешком, и кто-нибудь приветственно махал темной рукой негру в застегнут
ой доверху армейской шинели, исподлобья бросая короткий взгляд на сидев
шего рядом с ним белого. «Здорово, с рождеством!» На горизонте, за желтыми
зарослями бородачевника и бурыми верхушками деревьев, уходили в бездон
ное небо голубые холмы. «Здорово».
Они остановились, выпили, и Баярд угостил возницу папиросой. Солнце тепе
рь стояло у них за спиной, в безмятежной бледной синеве не было ни облачка
, ни ветерка, ни птицы. «Дни нынче короткие! Еще четыре мили. Веселей, мулы!»
Сухой стук копыт по расшатанным мосткам, под которыми, журча, переливалс
я и сверкал ручей меж неподвижных ив, упорно не желавших расставаться с з
еленою листвой. Рыжая лента дороги поползла вверх, на фоне неба с обеих ст
орон бастионами встали зубчатые сосны. Фургон поднялся на гребень холма
, и перед ними открылось плато с узором из блестящего бородачевника, темн
ых вспаханных полей, бурых пятен леса и разбросанных тут и там одиноких х
ижин; оно уходило в мерцающую лазурь, а над низкой полосою горизонта стоя
ло густое облака дыма. «Еще две мили». Позади висело солнце, словно медный
шар, привязанный к небу. Путники снова выпили.
Когда они посмотрели вниз, в последнюю долину, где блестящие нити рельсо
в терялись среди деревьев и крыш, солнце уже коснулось горизонта, и возду
х медленно донес до них глухие раскаты далекого взрыва.
Ц Все еще празднуют, Ц сказал негр.
С солнечных холмов они спустились в сиреневые сумерки, в которых украшен
ные венками и бумажными фонариками окна отбрасывали блики на усыпанные
хлопушками ступени. Дети в разноцветных свитерах и куртках носились по у
лицам на сайках, в повозках и на коньках. В полумраке где-то впереди снова
послышался глухой взрыв, и они выехали на площадь, по-воскресному тихую и
тоже усыпанную обрывками бумаги. То же самое всегда бывало и дома Ц мужч
ины и юноши, которых Баярд знал с детства, точно так же проводили рождеств
о: немного выпивали, зажигали фейерверк, наделяли мелочью негритянских м
альчишек, которые, пробегая мимо, поздравляли их с рождеством. А дома Ц ро
ждественское дерево в гостиной, чаша гоголь-моголя возле камина, и вот уж
е Саймон с неуклюжей осторожностью, затаив дыхание, на цыпочках входит в
комнату, где они с Джонни лежат, притворяясь спящими, и, улучив минутку, ко
гда он, забыв об осторожности, наклоняется над их постелью, во все горло кр
ичат: «С рождеством!», а он обиженно ворчит: «Ну вот, опять они меня перехит
рили!
…опять они меня перехитрили. Ц По старинному обычаю, распростране
нному на Юге США, тот, кто первым успел поздравить другого с рождеством, вп
раве требовать в ответ подарок или монетку.
» Но к полудню он утешится, к обеду разразится длинной, добродушной,
бессмысленной речью, а к ночи станет уже совсем hors de combat
Etre hors de combat Ц выйти
из строя (фр.).
, между тем как тетя Дженни будет в ярости бегать по комнатам и, приз
ывая в свидетели самого Юпитера, клясться, что, покуда у нее достанет силы
, она ни за что не позволит превращать свой дом в трактир для бездельников
негров. А когда стемнеет, в каком-нибудь доме начнутся танцы, и там тоже бу
дут остролист, омела и серпантин, и девочки, которых он знал всю жизнь, с но
выми браслетками, веерами и часами, среди веселых огней, музыки и беззабо
тного смеха».
На углу стояло несколько человек, и когда фургон проезжал мимо, они внеза
пно бросились врассыпную, в сумерках блеснуло желтое пламя, и громкий вз
рыв ленивыми раскатами прокатился меж молчаливых стен. Мулы дернули и ус
корили шаг, и фургон, дребезжа, покатился быстрее. Из освещенных дверей, ув
ешанных фонариками и венками, настойчиво зазвучали мягкие голоса, и дети
, неохотно отвечая на зов, печально росли по домам. Наконец показалась ста
нция; возле нее стоял автобус и несколько автомобилей. Баярд слез, и негр п
одал ему мешок.
Ц Премного благодарен, Ц сказал ему Баярд. Ц Прощай.
Ц Прощайте, белый человек.
В зале ожидания горела докрасна раскаленная печка, вокруг толпились вес
елые люди в лоснящихся меховых шубах и в пальто, но заходить ему не хотело
сь. Прислонив мешок к стене, он зашагал по платформе, стараясь согреться. В
доль путей с обеих сторон ровным светом горели зеленые огни стрелок; на з
ападе, над самыми верхушками деревьев, словно электрическая лампочка в с
теклянной стене, мерцала вечерняя звезда. Он шагал взад-вперед, заглядыв
ая сквозь светившиеся красноватым светом окна в зал ожидания для белых,
где в праздничном воодушевлении беззвучно жестикулировали веселые люд
и в шубах и в пальто, и в зал ожидания для негров, где пассажиры, тихонько пе
реговариваясь, терпеливо сидели в тусклом свете вокруг печки. Повернув т
уда, он вдруг услышал, как в темном углу возле двери кто-то застенчиво и ро
бко проговорил: «С рождеством, хозяин». Не останавливаясь, он вытащил из к
армана монету. На площади снова раздался глухой взрыв фейерверка, в небо
дугою взмыла ракета; мгновенье провисев в воздухе, она раскрылась, словн
о кулак, беззвучно растопырив бледнеющие золотые пальцы в спокойной син
еве небес.
Наконец подошел поезд, со скрежетом остановились вагоны с ярко освещенн
ыми окнами, Баярд взял свой мешок и среди веселой ватаги, которая громко п
рощалась, посылая приветы и поручения отсутствующим, поднялся в вагон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121