Она боялась лишь одного: если Йоэль не сможет встретиться с ней, он рассердится и надолго уедет в город. Поэтому она лихорадочно придумывала, как бы встретиться с ним сегодня хотя бы на полчаса. «Ильмар устал от поездки, — думала она, — он скоро ляжет спать, и тогда... хотя бы на десять минут...»
Уже дома Ильмар облекся в свой сине-красный купальный халат и надел на голову белую дачную фуражку с длинным козырьком. Он не забыл даже зеленых очков. Жена его в тонком цветастом платье, надетом поверх красного трико, с большой простыней под мышкой возбужденно семенила рядом, еле прислушиваясь к рассуждениям мужа насчет освящения дачи и гостей, которых нужно будет пригласить на эту церемонию. Реэт соглашалась со всем, своих особых желаний у нее не было.
Когда за холмом показалось озеро, пастор остановился в своей купальной ризе, сложив руки на животе. Если бы не очки и фуражка, то его, с его сандалиями и благостным выражением лица, можно было бы принять за святого, который собирается сказать проповедь своей невидимой пастве о красоте божественной природы и ее глубоком смысле.
Реэт побежала вперед, он медленными шагами шел за ней. Торопиться не было смысла, только вспотеешь. Жирку накопилось уже немало и на животе и на загривке, и это, создавая потребность в покое, порождало влечение к подушке, к мягкой постели и к лежачему положению. К тому же эта быстрая ходьба вверх и вниз по холмам утомляла икры, как бывает иногда во сне, когда ляжешь, скрючив ноги так, что они принимают положение полусогнутых лезвий перочинного ножа. Нет, торопиться не имеет никакого смысла.
Место для купания находилось несколько поодаль от дачи, среди кустов. Реэт расстелила простыню, но так, чтобы ее не видно было с того берега, а то это белое пятно тотчас же явилось бы сигналом для Йоэля. Оставив Ильмара принимать солнечную ванну, она через голову стянула платье и, проделав несколько движений, бросилась в воду.
Скоро она была уже возле дачной лестницы, где привязала лодку к кольцу слева.
В окне Йоэля незаметно было еще никакого сигнала, — как видно, автобус опять опаздывал.
Плывя обратно, Реэт была уже гораздо спокойнее. Ильмар поджаривал себя то с одной, то с другой стороны, жара хорошо прогревала кости, не хуже полка соэкуруской бани, где они подчас соревновались с отцом, нахлестывая себя горячими вениками. Ильмару нравилось, когда Реэт, выходя из воды, в шаловливом настроении садилась на него верхом, шлепала его по спине, теребила за уши и щекотала подошвы. Утомившись возней, Реэт, наконец, клала голову на спину мужа и тоже грела колени на горячем солнышке.
— Знаешь, Ильмар, кого мне часто приходилось встречать здесь? — начала Реэт свою исповедь, потому что было все же лучше предупредить возможность сплетен. К тому же в таком положении, лежа на спине, разговор казался беспредметным, как бы направленным в воздух.
— Ну?
— Архитектора! Йоэля Хурта! Ты и не представляешь себе, насколько он серьезно относится к постройке этой дачи.
— Я всегда говорил: славный малый. Беспокоится больше, чем надо.
— Да, но мне кажется, что он не только ради дома...
— Ради чего же?
— Когда Кики поселилась там возле мельницы, то и он снял себе комнату на той стороне озера. Там он и останавливается, когда приезжает из города. И оба ведут себя так таинственно...
— Ах, пустяки! — небрежно проронил Ильмар, как бы махнув рукой, чего он, однако, не сделал из-за лени. — Я не верю, что Хурт интересуется Кики. Это все сама Кики. Когда она последний раз была в городе и мне рассказывала, как вы там вместе варили эту щуку...
— Вот как, значит, ты уже знаешь? А я как раз собиралась рассказать тебе, как я схватила свою маленькую лихорадку.
— Это с их стороны было все же мило, что они не отпустили тебя домой вечером, в дождь. Ты бы насквозь промокла в лесу и основательно простудилась... Могла даже воспаление легких получить. В другой раз будь осмотрительнее и не занимайся своими глупостями в такую ужасную погоду. Ведь лодка могла опрокинуться...
— Но я умею плавать.
— В такую бурю лодку могло отнести на тот берег, и тебе пришлось бы под дождем пройти эту длинную дорогу. Счастье еще, что ты попала к Кики. Да, насчет Хурта, но я не верю, что он ради Кики...
— Но ради кого же? — испугалась Реэт.
— Правда, Кики сама утверждала это, но я ей что-то не верю. Хурт не мальчишка, чтобы бегать за каждой юбкой. Впрочем, я-то знаю!
— Что ты знаешь? - с дрожью в голосе спросила
Реэт.
— Кики сама по уши влюблена! Когда она мне в городе рассказывала обо всех этих приключениях, она то и дело повторяла его имя, все Иоэль да Йоэль...
— Не верь женщинам! — ответила Реэт, подавляя свое волнение. — Кики не так глупа, как кажется. Твердит все Йоэль да Иоэль, а сама дожидается возвращения Рыйгаса, да, Рыйгаса. Мы, женщины, в этих делах наблюдательнее. Это именно Йоэль влюблен в Кики! Я замечаю это по каждому взгляду, по каждому слову, когда он с Кики или когда говорит о ней.
— Вот как! — протянул Ильмар в ответ. — Ишь старый холостяк!
— Какой он старый холостяк, — прервала его Реэт, как будто Йоэлю была нанесена обида. — Он же гораздо моложе тебя.
— Ну ладно, ладно, — примирительно ответил Ильмар. — Я хотел сказать, что он как раз в таком возрасте,
когда мужчины чаще всего приходят венчаться, так лет тридцати или около того.
— Ах, ты смотришь на жизнь всегда только с точки зрения крестин, венчания и похорон.
— О, я знаю жизнь и с другой стороны, и, кстати, гораздо больше, чем ты. Ты же совсем молоденькой, прямо с конфирмации венчалась со мной. Так оно и лучше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109