— Но вы-то сами кто будете? — спросил он вдруг. — Приятель Ильмара, я полагаю? Ну, конечно, иначе я разве наговорил бы столько. Плохих друзей Ильмар не заводит. Уж он, стервец, знает, умеет, что? Полагаю, и у вас голова на месте.
Старый Нийнемяэ хитро подмигнул и протянул папиросу.
— Да, хороших друзей у Ильмара немало, и жить он умеет, но только в одном деле он сплоховал...
— В каком же?
Нийнемяэ задумчиво поглядел на Хурта, как бы взвешивая, стоит ли перед ним освещать сына с плохой стороны.
— Взял себе яловую жену, - сказал он почти шепотом и под столом толкнул руку Хурта. — Неправда разве?
— Как вы можете так говорить! — воскликнул Хурт, задетый этими словами.
— Да ведь так оно и есть! И уж, конечно, не по Ильмаровой вине. Это я точно знаю, чего же они ждут? Вишь, мне одного сына мало показалось, я еще воспитанника взял. Впрочем, нынешние времена, поди пойми их. Я все еще в толк не возьму, не хотят они или не могут...
Хурту этот разговор был неприятен, он морщился и попытался перевести речь на другое. Но старик продолжал:
— Так-то невестка недурна, не правда ли? Я ее очень люблю. Когда она летом приезжает сюда... Всегда весела, распевает и в доме и в лесу. Да, красивый голос у этой егозы!
Старик произнес это растроганно. И продолжал, понижая голос:
— Моей старухе она не нравится. Не помогает ей по хозяйству, отсюда и недовольство. И вообще не любит
никакого рукоделия, да и на кухню не заглядывает. А так что ж, вкус у моего Ильмара недурен.
Теперь Хурту захотелось, чтобы разговор о Реэт продолжался. Он принялся расспрашивать о ее жизни в деревне. Да, Реэт не очень-то любит проводить здесь лето, тесновато ей тут, распространялся старик. Эта маленькая чердачная комнатушка все же не годится для пасторской супруги. Но когда будет готов новый дом, тогда уж она не заскучает по городу. Дача получается «авантажная», как и подобает пастору. Хурту надо бы поглядеть ее.
— За этим мы сюда и приехали, — признался Хурт. — Я-то и составил проект дома.
— Вот как, — ответил Нийнемяэ, не выражая особого удивления. — Ильмар, да, говорил, что кто-то помог ему набросать план дома. У самого-то времени не хватает заниматься подобными вещами, что? Он же не упрямец какой, чтобы не послушаться хорошего совета. Доброе у него сердце, что? Неправда разве?
— Конечно, он не злой и не упрямый. Предоставил мне полную свободу...
— Сами теперь видите, какой он! Что? И не скупердяй. Уж он вам заплатит за труды. Такой никого не обидит. Куда там! Будьте уверены! Он у меня парень такой, что и сам не покладая рук работает и не позавидует, коли и другой работенку получит. И я такой был: никого не отпускал с пустыми руками, всякому платил, кто поработает.
Среди такого самохвальства свекра и нытья свекрови Реэт и приходится проводить лето, подумал Хурт, когда они вместе с пастором отправились осматривать стройку. Хурту понравилось, что она находилась поодаль, за холмами и перелесками, возле самого озера, потому что Реэт нужно было окончательно увести из этой затхлой атмосферы. Она должна жить в хорошем доме, средь просторного сада, свободной природы, возле чистого озера. Хурт почувствовал, что ему самому захотелось пожить здесь, в деревне, появилось желание смыть с себя все, что наслоили годы и люди, и пойти навстречу новой жизни, таинственно- сладкий смысл которой придавала фигура женщины где-то на горизонте.
На крыше дачи красовался венок. Но постройка в своем нынешнем виде была далека от того представления, которое имелось у архитектора. Все выглядело еще грубо и шероховато. Хурта особенно раздражала неточность, неаккуратность работы: доски пола были уложены неровно, оконные рамы кривые, косяки с такими фальцами и двери с перекосом, что все это рассердило Хурта. Кое в чем строители самовольно отошли от проекта.
— Мне придется почаще приезжать сюда, а то они вовсе все испортят, — признался Хурт.
Сам Нийнемяэ был вполне доволен постройкой. Как раз отливали цементную лестницу от дома до озера. По ней будет сбегать Реэт, подняв для равновесия голые загорелые руки, подумал Хурт. Нийнемяэ, стоя на штабеле досок, высчитывал перерасход по сравнению с первоначальной сметой и соображал, как дорого ему нужно будет застраховать здание. Взгляд Хурта блуждал по пашням среди перелесков, по серым крестьянским хуторам. А что, мелькнула вдруг мысль, если я сам приеду сюда ненадолго отдохнуть? Ходил бы сюда каждый день и проверял бы работу. Каждый вечер приезжал бы из города на автобусе, а утром возвращался бы к своим работам. Атмосферы старого соэкуруского дома он бы не выдержал, да и тамошние люди ему помешали бы. Надо поискать ночлега в другом месте...
— Более тихого уголка для летнего отдыха нигде не сыщешь, — сказал Хурт Нийнемяэ. — Удивляюсь, что здесь еще не вырос дачный поселок.
— О, у меня большие планы, — признался Нийнемяэ. — Но об этом еще рановато говорить. Кое-какие дачники тут уже появляются. Видите вы ту мельницу в конце озера? Прошлым летом Кики прожила там несколько недель, да и скульптор Умбъярв тоже. Этим летом Кики, кажется, опять приедет. Составит компанию Реэт, а то ей скучно. Мне-то нечасто придется наезжать сюда.
Мысль поселиться тут и пожить, насколько позволит работа, окончательно завладела Хуртом.
Три дня спустя он снова вернулся в Соэкуру, но к старикам не зашел, а прямо с автобуса отправился к строителя!, которые как раз занимались штукатурными работами. Он основательно изучил всю стройку и, отдав нужные распоряжения, зашагал вдоль берега озера. На лесной опушке, усеянной подснежниками, было местами еще сыро, так что пришлось переменить направление и отыскать большак.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109