Когда она открылась, Йоэль не мог поверить глазам. На пороге стояла сама Реэт с растрепанными ветром волосами, в большом красном цветастом платке, спустившемся на плечи.
— Вы?! Неужели это вы? — вскричал Йоэль, протягивая обе руки навстречу неожиданному видению.
С кокетливой нерешительностью Реэт остановилась на пороге и с улыбкой, как бы извиняясь за свой приход, сказала:
— Ветер загнал меня сюда, только ветер... Никак не могла вернуться домой. Тогда я вытащила руль, и вот я здесь. А теперь вы должны выйти и помочь мне грести. Одна я не в силах.
Йоэлю хотелось схватить свою гостью, поднять на руки, но Реэт предостерегающе подняла руку, отстранясь от всех прикосновений. Неуверенно, со стыдливой улыбкой переходя с места на место, она с любопытством оглядывалась в комнате Йоэля. «Только что из объятий мужа...» — мелькнуло в голове у Йоэля, и это как-то сковало его. Натянутая вежливость была неприятна, единственного стула не хватило на обоих, и поэтому Йоэль тотчас же согласился выйти вместе с Реэт.
Ветер был резким, и обоим приходилось наклоняться вперед. Реэт натянула платок на голову и одной рукой придерживала его, а другой держалась за подол платья, — ветер стремился поднять его вверх. Трудно было войти в лодку, метавшуюся на волнах, еще труднее было грести против ветра.
Как-то посчастливилось добраться до водорослей, после больших усилий даже удалось отплыть от них, но потом сломалось весло, и лодка, словно скорлупка, запрыгала на волнах.
— Идем к Кики! — предложила Реэт. — Здесь недалеко.
— Идем, я не против, — ответил Йоэль.
Лодку наконец прибило к песчаному дну, еще довольно далеко от мельницы, но каждая следующая волна подталкивала ее ближе к берегу, вместе с тем наклоняя набок. Гребцам пришлось войти прямо в воду, даже не успев снять ботинок, и вытащить лодку на мелководье. Мокрые до нитки, они потом пробивались через лес. Он был густой и не пропускал ветра, только вершины деревьев качались и шумели.
Потерпевшие кораблекрушение уже развеселились и принялись гоняться друг за другом среди деревьев. Тропинка пропала, и они вообразили себя заблудившимися в лесу братцем и сестрицей, которые наконец приходят к хижине колдуньи. Сестричка робко прижимается к братцу, и так они, обнявшись за шею, шагают наобум.
Но вот там, на холме, уже виднеется дом колдуньи, нужно только переправиться через пенистый поток. Дом серый, обветшавший под натиском ветров и дождей. Из трубы вьется дым, и ветер разрывает его на пряди. Наружная дверь закрыта. Поднеся к глазам руку козырьком и заглянув в окно, наши путешественники обнаруживают лишь пустые комнаты, в которых не видно ни души. Они осторожно открывают дверь в кухню. Котел булькает наогне, очищенная и выпотрошенная щука лежит рядом с кухонным ножом на столе. Рука об руку пришельцы тихонько обходят все комнаты. Они высоки и пустынны, вдоль обитых фанерой стен стоят лишь две кровати, стол и несколько стульев. Только в одной комнате заметны признаки жизни: всюду разбросаны посуда, одежда, книги, а на столе белеют ландыши. Перед окном стоит большая миска, наполненная глиной, а рядом какая-то фигура, которую начали лепить, но она еще не напоминает ни зверя, ни человека.
— Домовой! — таинственно шепчет Йоэль.
Они разуваются и начинают обсушиваться перед плитой.
Лишь через некоторое время появляется Кики. Волосы ее растрепаны, брови выцвели, в таком «натуральном» виде она выглядит жалко и беспомощно. Своими зеленоватыми глазами она скользит по незваным гостям, робко здоровается и, как будто именно она здесь лишняя, начинает извиняться:
— От скуки захотела сварить рыбу. Вы любите вареную рыбу? Я сварю вам, хотите? Спускалась к соседям за солью, а то у меня не было. Рыба же невкусна без соли? У меня завалялась плитка шоколаду, я и отнесла ее за соль. Но теперь пора опустить щуку в котел. А ты, Реэт, умеешь варить рыбу?
— Только на электрической плитке, — смеясь, ответила
Реэт.
Решили совместно опустить рыбу в кипящую воду. Свернутая кольцом, она как раз уместилась в котле. Йоэль принес из сарая большую охапку стружек и хворосту, все это запихал в плиту.
— Мне нечем угостить вас, — опечалилась Кики. — Наши приедут только после Иванова дня. Вы ведь знаете торговца Раудвере? С его супругой я должна говорить по-французски, О, они такие любезные! Я им сказала, что, кроме комнаты и стола, мне ничего не нужно, но они — куда там! Уже прислали шоколаду и денег на жизнь. И госпожа Раудвере обещает оплатить мне дорогу в Париж. Вот поеду с ней и не вернусь обратно! Вы знаете, Рыйгас тоже в Париже! Но тсс... Это большой секрет. Идите сюда, я прочту вам его последнее письмо. Иштвану я тоже напишу, чтобы он осенью приехал в Париж. Тогда я с ними обоими стану каждый вечер ходить в театры и на ревю. О, вам надо бы повидать Мистингэт. Эти ноги! Ты, Йоэль, сейчас же потеряешь голову.
Реэт вопросительно, почти с упреком взглянула на Йоэля. Йоэль и Кики друг с другом на «ты»? Откуда Кики известна слабость Иоэля к красивым ногам? Нет, ноги Кики ни в какое сравнение не идут с ногами Реэт.
Реэт взяла висевшие перед огнем чулки и принялась натягивать их. Она вытянула ноги, прямые и стройные, — взгляд Йоэля не раз задерживался на них, Реэт это знала. Может быть, Мистингэт не так уж опасна?
Пока женщины хлопотали, Йоэль обошел весь дом, разглядывая ненужную высоту потолков, неразумное распределение комнат, их тупое бездушие.
Взгляд его остановился на паутине между окном и шкафом. Она была построена с поразительной геометрической сообразительностью. Архитектор был восхищен ее структурой, да, даже разрешением случайных, подсобных проблем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109