Объектом внимания, как мы видим, здесь стан
овится не только материал, но и сам художественный процесс. Вирджиния Ву
лф выступает в роли интерпретатора романа, причем ее интерпретация вклю
чена в само произведение. Повествователь (его не надо путать с самой писа
тельницей) поминутно останавливает свой рассказ, словно переводя дух. Он
не прочь поболтать с читателем, будто завзятый критик, и объяснить ему, по
каким правилам он работает. Вулф препарирует свой текст, показывает нам,
как он сделан. Ее внимание сосредоточено на творческом процессе. Иногда
сам материал отступает на второй план и не интересует автора, как, наприм
ер, в четвертой главе романа: «А покамест она едет, мы воспользуемся случа
ем (поскольку пейзаж за окном Ц обыкновенный английский пейзаж, не нужд
ающийся в описаниях) и привлечем более подробное внимание читателя к нес
кольким нашим заметам, оброненным там и сям по ходу рассказа».
Словом, в качестве предмета изображения в «Орландо» на первый план выход
ит процесс сочинения художественного произведения. Но какого типа прои
зведения? Который больше всего не устраивал Вулф, а именно романа-б
иографии. В предыдущих произведениях писательница просто игнорир
овала приемы биографического повествования. Теперь она включает их в св
ой текст и иронически обыгрывает, обнажая их условность. В «Орландо» нам
рассказывается о том, как пишется биографический роман, вернее, как пове
ствователю не удается его написать. Механизмы и способы создания такого
романа совершенно не работают. С их помощью невозможно рассказать о жизн
и и личности человека, о чем нам сообщает рассказчик уже в самом начале по
вествования: «Стоит нам взглянуть на этот лоб и в эти глаза Ц и мы вынужде
ны будем признать тысячи неприятных вещей, мимо которых обязан скользит
ь всякий уважающий себя биограф». У Вулф приемы биографической прозы пар
адоксальным образом не работают там, где они как раз могли бы работать. На
пример, о константинопольском периоде жизни Орландо нам почти ничего не
рассказывается, хотя нас уведомляют, что он был чрезвычайно насыщен собы
тиями, Ц и только! Любой биограф (и мы вправе этого ожидать) забросал бы на
с десятками авантюрных историй. Но Вирджиния Вулф обманывает ожидание ч
итателя. Факты, события оказываются отнюдь не главным материалом, не обя
зательным для изложения. Их наличие никак не приблизит нас к пониманию г
ероя.
Препарирование и разрушение биографического метода, обнажение его фик
тивности осуществляется в романе самыми разными способами. Прежде всег
о, биография всегда претендует на правдивость, и это входит в противореч
ие с фантастическим сюжетом, который становится в романе ее основой. Мы в
едь никогда не поверим, что человек может жить триста лет да еще во сне сме
нить мужской пол на женский.
Кроме того, в тексте то и дело возникают ошибки и нарочито неуклюжие попы
тки мистифицировать читателя, на которые Вирджиния Вулф сама нам указыв
ает. Повествователь приписывает поступки одних исторических персонаже
й другим, постоянно искажает самые известные исторические факты. Наконе
ц, забавнее всего выглядят совпадения. Вспомним, как в четвертой главе ро
мана, вернувшись на родину, Орландо смотрит в окно лондонской кофейни и
Ц надо же! Ц видит там известных английских литераторов (сразу всех вме
сте!), чьи имена уже стали хрестоматийными: Аддисона, Драйдена и Попа. К сло
ву добавим, что Драйден скончался, когда Попу было всего 12 лет. В романе же с
оздается впечатление, что все они приблизительно одного возраста. Мало т
ого, они еще изъясняются цитатами из собственных сочинений! В этом есть ч
то-то до боли нам знакомое. Вспомним старые советские фильмы о наших вели
ких соотечественниках, писателях или ученых прошлого. Белинский, Гоголь
, Некрасов, Тургенев вдруг разом оказываются в одной комнате и с тревогой
обсуждают судьбу, к примеру, Лермонтова, перемежая фразы из собственных
сочинений с дурацкими цитатами из вузовского учебника по русской литер
атуре. В «Орландо» Вирджиния Вулф заставляет нас смеяться над подобными
приемами биографий. Она утрирует их, доводит до абсурда, вскрывая их фикт
ивность и условность.
Методы биографической прозы перестают работать в романе «Орландо» еще
и потому, что они сочетаются здесь с импрессионистической техникой пред
ыдущих произведений Вирджинии Вулф. О ней уже шла речь выше, и я не буду по
вторяться. После первых страниц нам может показаться, что Вулф противопо
ставляет один способ повествования (свой любимый) другому (стороннему на
блюдению). Читатель видит импрессионистические зарисовки, воспринимае
т реальность глазами Орландо, а о биографии узнает, что она никуда не годи
тся. Но что-то все-таки отличает «Орландо» от «Миссис Дэллоуэй». Даже сам
ое внимательное прочтение романа не дает нам ощутить, что мы погрузились
в реальный изменчивый мир, с которым мы соприкоснулись в «Миссис Дэллоу
эй». Все дело в том, что Вирджиния Вулф, обыгрывая приемы биографической п
розы, точно так же вскрывает и обнажает свой собственный импрессионисти
ческий метод. Отчасти писательница иронизирует над собой, дистанцируяс
ь от свойственной ей художественной манеры. В середине второй главы она
ее даже не столько применяет, сколько интерпретирует, рассказывая читат
елю, словно критик или философ, об относительности восприятия времени и
пространства. Вулф утрирует приемы импрессионистической прозы.
Как это происходит?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80