«Миллионы свеч
ек», как говорила Саша, горели в нем, хоть ни единой он не давал себе труда з
ажечь. Ступал он, как олень, ничуть не беспокоясь о своей походке. Он разго
варивал самым обычным голосом, а эхо отзывалось серебряным гонгом. И слу
хи его окутывали. Он превратился в предмет обожания многих женщин и неко
торых мужчин. Они вовсе не стремились с ним беседовать, ни даже его видеть
, достаточно бывало вызвать перед своим внутренним взором Ц особенно ко
гда вокруг красиво, когда закат Ц образ безукоризненного джентльмена в
шелковых чулках. Его власть распространялась на бедных и необразованны
х в точности, как и на богатых. Пастухи, цыгане, погонщики ослов и поныне ра
спевают песенку про английского лорда, «кинувшего смарагд в поток», пове
ствующую, несомненно, об Орландо, который как-то в минуту ярости, а не то по
д влиянием винных паров сорвал с себя ожерелье и швырнул в фонтан, откуда
его и выудил паж. Но власть эта, как хорошо известно, часто сопряжена с пре
дельной замкнутостью характера. У Орландо, пожалуй, не было друзей. Не зам
ечено ни одной его связи. Некая благородная дама проделала весь долгий п
уть из Англии только для того, чтобы быть к нему поближе, и докучала ему св
оим вниманием, а он тем временем продолжал столь неустанно исполнять сво
и обязанности, что и двух с половиной лет не прослужил послом на мысе Горн
, как король Карл уже объявил о своем намерении пожаловать ему высочайши
й титул во дворянстве. Завистники твердили, что это дань Нелл Гуин воспом
инанию о неких ножках. Но поскольку она видела его лишь однажды, притом ко
гда была поглощена швырянием ореховых скорлупок в царственного патрон
а, можно полагать, что герцогством он был обязан своим заслугам, а вовсе не
икрам.
Здесь нам придется несколько отвлечься: мы подходим к значительнейшему
моменту в его судьбе. Ибо пожалование герцогства послужило поводом для в
есьма знаменательного и окруженного толками и пересудами события, како
вое мы сейчас и попытаемся описать, пробираясь по обгорелым строкам и об
рывкам документов. Герцогскую грамоту и орден Бани доставил на своем фре
гате сэр Адриан Скроуп в конце Рамазанского поста; и Орландо по этому слу
чаю устроил торжества, каких ни прежде, ни потом не видывал Константиноп
оль. Ночь выдалась погожая; толпа была безбрежна; окна посольства ярко оз
арены. Опять, конечно, нам недостает подробностей: огонь, как водится, погу
лял по бумагам и, муча нас дразнящими намеками, главное затемнил. Однако и
з дневника Джона Феннера Бригге, английского морского офицера, бывшего в
числе гостей, мы узнаем, что люди всех национальностей «теснились во дво
ре, как сельди в бочке». Толпа так неприятно напирала, что Бригге скоро пре
дпочел залезть на иудино дерево и оттуда наблюдать происходящее. Среди т
уземцев распространился слух (еще одно свидетельство таинственной вла
сти Орландо над умами), что вот-вот будет явлено чудо. «И потому, Ц пишет Б
ригге (но рукопись его так пестрит пятнами и дырами, что иные фразы соверш
енно невозможно разобрать), Ц когда начали взмывать ракеты, мы не на шутк
у опасались, как бы туземцы… чреваты для всех пренеприятными следствиям
и… имея среди нас английских дам… рука моя, признаюсь, не раз тянулась к са
бле. К счастью, Ц продолжает он в своем несколько тягучем стиле, Ц опасе
ния эти оказались напрасны, и, наблюдая поведение туземцев… я пришел к за
ключению, что искусство наше в пиротехнике… мы оказали благотворное дей
ствие… превосходство британцев… Зрелище было поистине неописуемое. Я п
опеременно то возносил хвалы Господу за то, что он даровал… то жалел, что м
оя бедная матушка… По приказанию Посла высокие окна, являющие черту стол
ь выразительную архитектуры восточной, что… распахнулись, и нашим взора
м представились живые картины или, скорее, театральное действо, в которо
м английские дамы и господа… маскарад… Слов было не разобрать, но зрелищ
е столь многих соотечественников и соотечественниц наших, одетых с таки
м вкусом и тщанием… так тронули мое сердце, вызвав в нем столь… чувства, ка
ких я, разумеется, не стыжусь, но, однако же, не в силах… Я был отвлечен весьм
а странным поведением леди, способным привлечь к себе всеобщее внимание
и навлечь позор на отечество ее и пол, когда…» Но тут, увы, ветка иудиного д
ерева подломилась, лейтенант Бригге рухнул на землю, и продолжение запис
и посвящено исключительно его благодарностям Провидению (вообще играю
щему в дневнике значительную роль) и подробному отчету о полученных рана
х.
К счастью, мисс Пенелопа Хартоп, дочь генерала той же фамилии, видела всю с
цену изнутри и подхватывает ее описание в письме, тоже сильно поврежденн
ом и в конце концов дошедшем до подруги в Танбридж-Уэлсе. Мисс Пенелопа не
менее щедра на выражения восторга, чем доблестный воин. «Восхитительно,
Ц восклицает она по десять раз на странице, Ц дивно… совершенно невозм
ожно передать… золотые блюда… канделябры… негры в бархатных штанах… го
ры мороженого… фонтаны глинтвейна… пирожные в виде судов Его Величеств
а… лебеди в виде речных лилий… птички в золотых клетках… мужчины в алых б
архатных штанах с пластронами… прически дам не меньше шести футов высот
ою… музыкальные шкатулки… Мистер Перегрин сказал, что я выгляжу очарова
тельно, передаю это тебе, мой милый друг, лишь оттого, что уверена… О! Как мн
е вас всех недоставало!…превосходит все, что видывали мы на Пантилах
Пантилы Ц н
азвание променада в Танбридж-Уэлсе, происшедшее от голландской черепиц
ы (пантилы), которой этот променад вымощен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80