Орландо, страс
тный любитель животных, тотчас разглядел, что зубы у Фавилы кривые, а два п
ередних торчат, объявил, что это вернейший признак жестоких и порочных н
аклонностей в женщине и в тот же вечер разорвал помолвку навсегда.
Третья, Ефросиния, была, безусловно, самым серьезным его увлечением. Она п
роисходила от ирландских Дезмондов, и фамильное ее древо, таким образом,
было не менее древним и глубоко укорененным, чем у Орландо. Она была светл
оволоса, цветущего здоровья и разве самую малость флегматична. Она свобо
дно изъяснялась по-итальянски, сверкала прелестным рядом верхних зубов
, хотя нижние, быть может, и были чуточку не так белы. Она показывалась на лю
ди не иначе как с гончей либо со спаниелем на коленях, кормила их белым хле
бом с собственной тарелки; дивно пела под клавесин Ц и всегда была неоде
та до полудня, так тщательно она следила за собой. Одним словом, самая подх
одящая партия для высокородного юноши, подобного Орландо, и дело было на
мази, стряпчие с обеих сторон уже пеклись о брачном договоре, вдовьей дол
е наследства, приданом, резиденциях и прочем, что требуется утрясти, чтоб
ы одно большое состояние сочетать с другим, когда вдруг, с резкостью и сур
овостью, присущими в те времена английскому климату, нагрянул Великий Хо
лод.
Великий Холод, свидетельствуют историки, превосходил суровостью все хо
лода, когда-либо выпадавшие на долю этих островов. Птицы гибли на лету и к
амнем падали на землю. В Норвиче одна молодая крестьянка, пустившись чер
ез дорогу во всегдашнем своем крепком здравии, при всем честном народе б
ыла застигнута на углу ледяным вихрем, обращена в пыль и в таком виде взме
тена над крышами. Смертность среди овец и крупного рогатого скота достиг
ала небывалых показателей. Трупы промерзали так, что их не удавалось ото
драть от почвы. Нередко приходилось видеть на дорогах недвижные стада за
мороженных свиней. В полях то и дело попадались пастухи, крестьяне, табун
ы коней, мальчики, пугавшие птиц, загубленные морозом в мгновение ока: кто
ковыряя в носу, кто прикладываясь к бутылке, кто целясь камнем в ворону, ко
торая, в свою очередь, чучелом торчала на ограде в метре от него. Мороз так
свирепствовал, что его следствием порой являлось некое окаменение: пола
гали, что множеством новых скал в известных своих частях Дербишир обязан
вовсе не извержению вулкана, ибо такового не наблюдалось, но отвердению
несчастных путников, в буквальном смысле слова застывших в пути. Церковь
ничего не могла поделать, и хотя кое-кто из землевладельцев чтил эти оста
нки, большинство предпочитало их использовать как межевые вехи, указате
льные столбы или, когда форма камня позволяла, корыта для скота, каковым ц
елям они, по большей части превосходно, служат и поныне.
Но пока сельский люд страдал от лютых бедствий и жизнь в глуши застопори
лась, Лондон предавался пышным празднествам. Двор находился в Гринвиче,
и новый король, придравшись к коронации, решил наладить отношения с наро
дом. Он повелел, чтобы реку, промерзшую на двадцать футов в глубину и в обе
стороны на шесть-семь миль, расчистили, изукрасили и превратили в увесел
ительный парк с беседками, лабиринтами, аллеями, питейными киосками и пр
очая, и прочая Ц все на его счет. Для себя и придворных он выговорил извес
тное пространство прямо против дворцовых ворот, каковое, отгороженное о
т публики всего лишь шелковой лентой, тотчас сделалось средоточием само
го блистательного общества Англии. Важные государственные мужи в жабо и
бородах вершили судьбы отечества под малиновым навесом королевской па
годы. Военачальники замышляли падение мавра и разгром турчанина в полос
атых шатрах, венчанных страусовыми перьями. Адмиралы важно ступали по уз
ким тропкам, с бокалом в руках, озирая горизонт и рассуждая о северо-запад
ном походе и Испанской Армаде. Возлюбленные пары амурились на соболями у
стланных диванах. Мерзлые розы градом сыпались на королеву, гулявшую в с
опровождении придворных дам. Разноцветные шары недвижно парили в возду
хе. Там и сям пылали в огромных праздничных кострах дубовые и кедровые по
ленья, густо посыпанные солью, так что пламя казало зеленые, рыжие, лиловы
е языки. Но как ни жарко горело, оно не могло растопить лед, который при неб
ывалой своей прозрачности мог твердостью поспорить со сталью. Так прозр
ачен был лед, что на глубине нескольких футов можно было разглядеть где з
астывшего дельфина, где форель. Недвижно лежали косяки угрей, и вопрос о т
ом, состояние ли это смерти или всего лишь забытья, из которого могло бы вы
вести тепло, терзал мыслителей. Близ Лондонского моста, там, где река пром
ерзла саженей на двадцать, на дне была отчетливо видна баржа, затонувшая
осенью под неподъемным грузом яблок. Старуха маркитантка, поспешавшая с
товаром на суррейскую сторону на рынок, сидела в своих платках и фижмах, с
яблоками в подоле, и можно было поклясться, что она их предлагает покупат
елю, если бы некоторая голубоватость губ не выдавала горестную правду. Э
то зрелище особенно развлекало короля Якова, и он приводил сюда придворн
ых на него полюбоваться. Словом, трудно передать, как весело и живописно т
ут было днем. Но по ночам праздничное настроение достигало высшей точки.
Ибо мороз не отпускал; ночи стояли тихие; луна и звезды сверкали с упорств
ом бриллиантов, и под нежные звуки гобоев и лютней двор танцевал. Орландо,
надо признаться, был не силен в куранте или вольте, скорей неловок и неско
лько рассеян.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80