Она стояла вос
хищенно, благоговейно. Только одна-единственная мысль ей мешала, мысль, з
накомая всякому, кто наблюдал огромных слонов или китов невозможных раз
меров, а именно: как исхитряются эти левиафаны, которым, очевидно, претит в
сякое волнение, перемена, движение, как исхитряются они производить себе
подобных? Вероятно, думала Орландо, глядя на величавые, недвижные лица, вр
емя размножения для них миновало: это плоды, свершение; то, что она наблюда
ла, Ц триумф эпохи. Сидят Ц торжественные, роскошные. Но вот полицейский
уронил руку Ц поток тронулся, хлынул. Монолит великолепных предметов р
аскололся, рассеялся, скрылся на Пиккадилли.
И она пересекла Парк-лейн и вошла в свой дом на улице Керзона, где при цвет
ении таволги можно будет вспомнить про карканье дупелей и очень старого
человека с ружьем.

Можно вспомнить, думала она, переступая порог своего дома, что говорил ло
рд Честерфилд, Ц но у нее вдруг отшибло память. Тихая прихожая восемнадц
атого века Ц где лорд Честерфилд (она так и видела) вот сюда клал шляпу, во
т сюда вешал плащ, столь изящно, великолепно, что одно наслаждение смотре
ть, Ц вся была завалена свертками. Пока она сидела в Гайд-парке, книгопро
давец исполнил ее заказ, и дом был буквально забит Ц пачки сваливались с
лестницы Ц полным собранием викторианской литературы, обернутой в бум
агу и аккуратно перевязанной веревками. Она захватила в спальню сколько
могла унести, приказала лакею принести остальное и, поспешно разрезав не
счетные веревочки, тут же оказалась в окружении несчетных томов.
Привычная к малым литературам шестнадцатого, семнадцатого и восемнадц
атого веков, Орландо ужаснулась последствиям своего заказа. Потому что д
ля самих викторианцев великая литература означала вовсе не четыре вели
ких, раздельных, четко выделенных имени, но четыре великих имени, вкрапле
нных и погруженных в массу Смитов, Дик-сонов, Блэков, Милманов, Боклей, Тэн
ов, Пейнов, Тапперов, Джеймсонов
Александр Смит (1830 Ц 1867) Ц популярный поэт св
оего времени, часто пародируемый; Ричард Уотсон Диксон (1833 Ц 1900) Ц лирик, ис
торик Церкви; Уильям Блэк (1841 Ц 1898) Ц плодовитый романист; Генри Харт Милма
н (1791 Ц 1868) Ц автор стихотворных драм и истории евреев; Генри Томас Бокль (1821
Ц 1862) Ц автор «Истории цивилизации в Англии»; Ипполит Тэн (1828 Ц 1893) Ц францу
зский философ, историк и критик; Джон Говард Пейн (1791 Ц 1852) Ц американец, авт
ор популярных песен, или Джеймс Пейн (1830 Ц 1898) Ц автор многочисленных роман
ов; Анна Джеймсон (1794 Ц 1869) Ц плодовитая эссеистка, писавшая о женских проб
лемах, а также литературный критик.
Ц громких, шумных, выдающихся и требовавших к себе не меньше внима
ния, чем все остальные. Благоговение Орландо
перед печатным словом подверглось нелегкому испытанию, но, придвинув кр
есло к окну, чтобы лучше поймать скудный свет, продирающийся меж высоких
домов Мэйфэра, она честно старалась прийти к определенному выводу.
Ну а ясно, что существует только два способа прийти к определенному выво
ду относительно викторианской литературы: первый способ Ц исписать ше
стьдесят томов в осьмушку и второй Ц уложиться в шесть строк, вот с эту дл
иной. Из двух способов соображения экономии Ц ибо время поджимает Ц ди
ктуют нам выбрать второй, и мы, стало быть, продолжаем. Орландо пришла к вы
воду (открыв полдюжины томов), что, как ни странно, в них нет ни одного посвя
щения знатному вельможе; далее (перерыв огромную кипу мемуаров), что у мно
гих авторов родословное древо куда меньше ее собственного; далее, что кр
айне неуместно обертывать сахарные щипцы стофунтовой бумажкой, когда м
исс Кристина Россетти
Кристина Россетти (1830 Ц 1894) Ц знаменитая поэтесса (о которой В
ирджиния Вулф написала эссе «Я Ц Кристина Россетти»).
к вам приходит пить чай; далее (было тут множество приглашений на об
еды по случаю столетних юбилеев), что литература, съев все эти обеды, не мо
жет не стать корпулентной; далее (ее приглашали на множество лекций о вли
янии того-то на то-то; о возрождении классики; о восхождении романтизма и
о других столь же увлекательных предметах), что, наслушавшись всех этих л
екций, литература не может не стать скучной; далее (она приняла участие в п
риеме, данном одной знатной дамой), что облаченная в такие меха литератур
а не может не быть респектабельной; далее (она посетила звуконепроницаем
ый кабинет Карлейля в Челси), что гений, нуждающийся в таких ухищрениях, не
может не быть исключительно тонким; и наконец, она пришла к самому важном
у выводу, но мы и так уже давно вышли за рамки отпущенных нам шести строк и
потому здесь его опустим.
Придя к этому выводу, Орландо еще долго стояла и глядела в окно. Ведь когда
приходишь к какому-то важному выводу Ц это как будто ты закинул за сетку
мяч и ждешь, когда тебе его перебросят обратно. Интересно, гадала она, что
ей такое теперь пошлет бледное небо над домом лорда Честерфилда? Так она
долго стояла, гадая, ломая пальцы. И вдруг она вздрогнула Ц и тут бы нам оч
ень не помешало, чтобы Чистота, Невинность и Скромность, как в предыдущем
случае, распахнули дверь и дали нам хоть дух перевести и хорошенько сооб
разить, как бы это поделикатней исполнить свой долг биографа и поднести
читателю то, что придется ведь поднести. Ан не тут-то было. Бросив тогда на
голую Орландо белые покровы и промахнувшись, эти дамы на многие годы ост
авили о ней всякое попечение и теперь, конечно, были заняты кем-то другим.
Но неужто же так ничего и не произойдет линялым мартовским утром, что смя
гчило бы, умерило, скрыло, занавесило, окутало явственное и, что ни говори,
неоспоримое обстоятельство?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80