странно, однако, то, чт
о он ничего не помнил о своем состоянии, но оделся и велел подать ему коня,
будто встал поутру как ни в чем не бывало, хорошенько выспавшись со вчера
шнего вечера. И однако, судя по всему, кое-какие перемены имели место в пок
оях его мозга, ибо, хоть он был вполне разумен и даже, пожалуй, спокойней и с
держаннее, чем прежде, он, кажется, не очень отчетливо помнил свою предшес
твующую жизнь. Он слушал, как люди рассказывали о Великом Холоде, о катани
ях и гуляньях, но никогда ничем Ц разве что проведет рукой по лбу, как бы с
тирая темное облако Ц не выдавал, что сам он был их свидетелем. Когда обсу
ждались события последних шести месяцев, он казался не то что расстроенн
ым, а скорей растерянным, будто его тревожили давние смутные воспоминани
я или он силился восстановить историю, рассказанную кем-то другим. Замет
или, что, когда речь заходила о России, о княжнах или кораблях, он неприятн
о мрачнел, вставал и смотрел в окно или подзывал к себе пса, а то вытаскива
л ножик и принимался выстругивать кедровую тросточку. Но доктора в ту по
ру были едва ли умнее теперешних и, попрописывав ему покой и движение, гол
од и усиленное питание, общение и уединение, постельный режим и сорок мил
ь верхом между обедом и ужином плюс обычные успокаивающие и возбуждающи
е средства, иногда по наитию присовокупив ко всему этому горячую просток
вашу со слюной тритона по утрам и настойку из павлиньей желчи перед сном,
наконец предоставили его самому себе, вынеся вердикт, что он спал в течен
ие недели.
Но если это был сон, то Ц трудно удержаться от вопроса Ц какова природа п
одобных снов? Быть может, это оздоровительное средство Ц состояние забы
тья, когда самые мучительные воспоминания, способные навеки искалечить
жизнь, сметаются темным крылом, которое их очищает от грубости и наделяе
т, даже самые низкие, самые уродливые из них, свечением и блеском? Не накла
дывает ли смерть свой перст на жизненную смуту для того, чтобы та сделала
сь для нас переносима? Быть может, мы так устроены, что смерть нам прописан
а в ежедневных мелких дозах, чтобы одолевать трудное дело жизни? И какой-т
о чуждой, неведомой властью преобразуется драгоценнейшее в нас помимо н
ашей воли? Быть может, Орландо, не снеся своих страданий, на неделю умер, а п
отом воскрес? Да, но что такое тогда смерть? И что такое жизнь? Добрых полча
са прождав ответов на эти вопросы и не дождавшись их, продолжим, однако, на
шу повесть.
Итак, Орландо теперь вел самую уединенную жизнь. Быть может, опала при дво
ре и непереносимое горе были тому причиной, но, поскольку он ничуть не стр
емился оправдаться и редко приглашал к себе гостей (хотя толпы приятелей
по первому бы зову к нему пожаловали), очевидно, жизнь в доме отцов вдали о
т света не очень уж ему претила. Он сам предпочел одиночество. Никто толко
м не знал, как проводит он свои дни. Слуги, которых он всех оставил при себе,
хотя обязанности их сводились в общем к тому, чтобы подметать необитаемы
е покои и застилать пустующие постели, сидя по вечерам за пирогами с элем
и наблюдая за свечой, плывущей по галереям, через залы, по лестницам, в опо
чивальни, заключали, что хозяин замка совершает одинокий его обход. Никт
о не решался следовать за ним, потому что замок посещался всевозможного
рода призраками и к тому же из-за размеров его вы легко могли заблудиться
и либо свалиться с какой-нибудь лестницы, либо открыть ненароком потайн
ую дверцу, и она, хлопнув на ветру, могла вас заточить навеки, Ц что и случа
лось весьма нередко, о чем красноречиво свидетельствовали часто обнару
живаемые скелеты людей и животных в позах живейшей муки. Затем свеча тер
ялась совершенно, и миссис Гримздитч, ключница, объясняла мистеру Даппер
у, капеллану, как горячо она надеется, что с его светлостью ничего плохого
не случилось. Мистер Даппер высказывался в том смысле, что его светлость
сейчас, верно, преклоняет колена среди отеческих гробов в капелле, котор
ая располагалась на бильярдном корте в полумиле далее к югу. Ибо, опасалс
я мистер Даппер, на совести его светлости есть кое-какие грехи, на что мис
сис Гримздитч возражала не без горячности, что у большинства из нас они в
одятся; и миссис Стьюкли, и миссис Филд, и старая няня Капентер хором вступ
ались за его светлость; а камердинеры и грумы божились, что это ведь жалос
ть одна, когда такой благородный господин слоняется по дому, и нет чтоб по
йти на лису или же гнать оленя; и даже прачки и судомойки, все Джуди и Розы, п
ередавая по кругу пирог, свидетельствовали о том, как его светлость обхо
дителен, как щедро оделяет серебром на брошки и ленты, и даже арапка, котор
ую назвали Грейс Робинсон, когда превращали в христианскую женщину, и та
все понимала и соглашалась Ц единственным доступным ей способом, то ест
ь выказывая все свои зубы в широченной улыбке, Ц что его светлость самый
красивый, добрый и великодушный господин. Одним словом, вся челядь, все му
жчины и женщины глубоко его чтили и ругали княжну-чужестранку (правда, он
и ее называли немного грубей), которая его довела до такого.
И хотя, возможно, это трусость или любовь к горячему элю побуждала мистер
а Даппера воображать, что его светлость безопасно пребывает среди гробо
в и незачем спешить на его розыски, вполне вероятно, что мистер Даппер был
прав. Орландо пристрастился теперь к мыслям о смерти и гниении и, пройдя д
олгими галереями и бальными залами со свечой в руке, оглядев один за друг
им портреты, как бы силясь найти среди них дорогие утраченные черты, вход
ил в часовню и долго сидел на господской скамье, наблюдая игры лунного св
ета и переливы знамен в обществе исключительно какой-нибудь летучей мыш
и или мотылька-бражника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80