И в современных мемуарах она часто выступает как лорд такой-то, к
оторый на самом деле был ее кузеном; ему приписывали ее щедрость, и его наз
ывали автором написанных ею поэм. Выступать в этих разных ролях ей, очеви
дно, не стоило большого труда, ибо пол ее менялся куда чаще, чем даже могут
вообразить те, кто никогда подобным образом не переодевался; без всякого
сомнения, она собирала и двойной урожай, жизненные удовольствия умножал
ись, опыт разнообразился. То в бриджах Ц сама прямота и честь, Ц то сама о
больстительность в юбках, она равно у обоих полов пользовалась успехом. 7
в.
Мы могли бы бегло очертить, как проводила она утро в неопределенного пол
а китайском кимоно, среди своих книг; далее принимала нескольких посетит
елей (а у нее их были сотни) в том же платье; потом прогуливалась по саду, под
резала орешник Ц тут шли в ход коротенькие бриджи; потом переодевалась
в цветастую тафту Ц наряд в самый раз для того, чтобы отправиться в Ричмо
нд и получить предложение руки и сердца от какого-нибудь знатного вельм
ожи; а там Ц обратно в город, облачиться в гороховый сюртук, как у стряпче
го, и понаведаться в конторах, как продвигаются ее дела, потому что состоя
ние ее час от часу таяло, а процессы были ничуть не ближе к завершению, неж
ели сто лет назад; и вот наконец наступала ночь, и чаще всего Ц благородны
й вельможа с головы до пят Ц она бродила по улицам в поисках приключений.

Возвращаясь после своих вылазок Ц каких только о них не рассказывалось
историй, например, что она дралась на дуэли, служила капитаном на судне ег
о величества, голышом, под взглядами изумленной публики, танцевала на ба
лконе, бежала с некой дамой в Нидерланды, куда за ними последовал и дамин м
уж (вопрос о том, правдивы эти истории или нет, мы здесь не будем рассматри
вать), Ц так вот, возвращаясь после каких-то там своих занятий, она иногда
норовила пройти под окном кофейни и, невидимая, наблюдала умников, по жес
там их догадываясь, какие остроумные, мудрые, злые речи они произносят, ни
слова из них не слыша, Ц впрочем, надо думать, это к лучшему; а однажды прос
тояла целых полчаса, глядя, как три тени на гардинах пьют вместе чай в одно
м доме на Болт-корт.
Нельзя и вообразить пьесы более увлекательной. Ей хотелось крикнуть: «Бр
аво! Браво!» Что за великолепная то была драма, что за страница, вырванная
из толстенного тома жизни человеческой! Маленькая тень, надувая губы, ер
зала на стуле, суетливо, раздраженно, навязчиво; совала в чашку палец, опре
деляя, сколько там налито чая, сутулая женская тень Ц ибо была слепа; и те
нь с римским профилем раскачивалась в огромном кресле Ц как странно он
заламывал пальцы, как тряс головой из стороны в сторону, какими жадными г
лотками заглатывал чай. Доктор Джонсон, мистер Босуэлл и миссис Уильямс
Доктор Сэмю
эл Джонсон (1709 Ц 1784) Ц лексикограф, издатель, поэт, драматург, биограф, значи
тельнейший критик своего времени. Слепая миссис Анна Уильямс с 1752 г. (после
смерти его жены) жила у него в доме. Джеймс Босуэлл (1740 Ц 1795) был связан с Джон
соном с 1762 г., записывал за ним его блистательные высказывания и впоследст
вии (1791) написал книгу «Жизнь Сэмюэла Джонсона».
Ц вот имена теней. Орландо была настолько захвачена зрелищем, что
даже забыла подумать о том, как станут ей завидовать грядущие века, хотя, о
чень возможно, в данном случае они бы и стали. Смотреть и смотреть Ц ей эт
ого было довольно. Наконец мистер Босуэлл встал. С подчеркнутым небрежен
ием он поклонился старухе. Зато как смиренно склонился он перед огромной
раскачивающейся тенью, которая, поднявшись во весь свой могучий рост, пр
оизнесла великолепнейшую из фраз, когда-нибудь слетавших с уст человече
ских, Ц так, по крайней мере, думалось Орландо, ни слова не слышавшей из то
го, что говорили три тени, попивая чай.
И вот как-то ночью она вернулась после такой прогулки и поднялась к себе в
спальню. Сняла расшитый камзол и, стоя в бриджах и одной рубашке, стала см
отреть в окно. Странное разлитое в воздухе беспокойство мешало ей лечь в
постель. Была зимняя морозная ночь, город мрел под белой дымкой, и со всех
сторон открывался великолепный вид. Орландо узнавала собор Святого Пав
ла, Тауэр, Вестминстерское аббатство и все шпили, все купола лондонских ц
ерквей, отлогие громады его валов, просторные дворцовые своды. На севере
плавно взбегал на высоту Хампстед, на западе сливались в сплошное ясное
сверкание улицы и площади Мэйфэра. На эту упорядоченную, мирную картину,
почти не мигая, смотрели с высоты безоблачных небес звезды. В немыслимо ч
етком, тонком воздухе был узнаваем каждый конек крыши, каждый зонт над ды
мовой трубой; даже булыжники на мостовой и те явственно различались один
от другого; и Орландо невольно сравнивала этот порядок, эту стройность с
путаным и тесным нагромождением жилищ, каким был Лондон в царствование Е
лизаветы. Тогда, вспоминалось ей, город, если это можно назвать городом, бе
спорядочно жался к окнам ее дома в Блэкфрайерзе. Звезды отражались в раз
легшихся посреди улиц затхлых лужах. Черная тень на углу, где была тогда в
инная лавка, скорей всего могла оказаться изувеченным трупом. Скольких п
онаслушалась Орландо этих предсмертных криков во время ночных драк, сид
я еще мальчиком у няни на коленях! Орды разбойников, мужчин и женщин, как-т
о невообразимо сплетясь, бродили по улицам, горланя дикие песни, блестя к
ольцами в ушах и зажатыми в кулаках ножами. В такие вот ночи, бывало, непро
ходимые лесные пущи Хампстеда и Хайгейта несусветно путаными контурам
и вырисовывались в небе…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80