- Хорошо, - сказал он и почесал голову у основания шеи, чтобы
отогнать возникшее там покалывание, когда Ууламетс уточнял кое-какие
подробности, - тогда поторопимся на крыльцо. Как быстро мы должны это
сделать?
- Очень быстро, - сказал Ууламетс. - Хотелось бы думать, что я все
точно рассказал тебе.
- А ты уверен, что это созданье не опередит тебя?
- Не должен, - сказал Ууламетс.

Итак, они все вышли на крыльцо в самый предрассветный час: и Петр, и
Саша, и Ууламетс, и Ивешка. Саша держал в руке один из самых драгоценных
горшков, который старик решил взять с собой, и старался в точности
соблюдать все его указания. Они сводились к тому, что следовало идти очень
осторожно, нога в ногу, вслед за ним по дорожке, затем быстро спуститься
вниз, и сразу остановиться, как только все минуют спуск к реке.
- Только не стой у меня на дороге, когда я буду возвращаться назад, -
сказал Петр Саше, когда они добрались до нужного места. - Я вернусь очень
быстро.
Он действительно надеялся на это, по крайней мере, пока медленно шел
через двор в сторону мертвого леса, туда, где начиналась дорожка, по
которой они спускались к реке за водой. Река, как говорил Ууламетс, самое
привлекательное место для этого существа.
Петр был согласен с ним в этом.
Существо, ведущее ночной образ жизни, подобно водяному, было всегда
едва различимо там, где оно должно было считаться с вещами, которые не
принадлежали к числу волшебных. Так говорил Ууламетс. И поэтому тот
маленький браслет, который Петр сейчас чувствовал на своем правом
запястье, оплетенный прядью золотистых волос Ивешки, должен засверкать
словно яркий огонь, как клялся Ууламетс, и его свет должен был беспокоить
водяного, как бы далеко тот не находился...
Петр помнил, что Ууламетс велел ему подходить к реке очень медленно.
Он должен был опустить браслет в воду и все время быть на стороже.
Вокруг стояла пугающая темнота.

Саша весь дрожал, сидя в своей засаде. Он чувствовал, что его колени
давным-давно погрузились в воду, которая выступила из мокрой земли. Но он
очень внимательно продолжал всматриваться в темноту и ждать.
И это ожидание, как казалось ему, тянулось невероятно долго.
Петр должен был очень быстро подняться от реки на гребень холма, в
этом и состоял весь их план: заманить мерзкое созданье прямо на крыльцо,
которое было самой высокой точкой, куда они могли заставить его подняться.
И прямо там, прямо за забором, вдоль самой дороги, между деревьями был
большой разрыв, через который всегда показывался первый луч солнца, бросая
свой свет на дом.
Учитель Ууламетс посыпал края и самый конец дорожки, ведущей к
крыльцу, соляной пылью и серой. Сам же он должен был прятаться здесь же,
недалеко, прихватив с собой еще один кувшин с той же самой смесью и
поджидая, когда Петр добежит до дорожки, преследуемый чудищем. Его работа
состояла в том, чтобы стремительно выбежать и насыпать еще одну полосу из
соли и серы, которая должна будет захлопнуть ловушку.
Таков был их план.
Но он очень сильно желал, сидя в засаде и подрагивая, чтобы Ууламетс
поставил свою ловушку чуть-чуть ближе к реке, и очень надеялся при этом,
что Петр не упустит свой шанс.
Последовал неожиданный, отчетливо различимый всплеск. Саша даже
расслышал пронзительный крик Петра.
И ничего больше.

15
Петр сосредоточил все внимание на ногах, по-прежнему держа в руке
меч, и если бы не присутствие доли рассудка, он наверняка должен был бы
усомниться в себе. Он мог различать в отражающихся от воды и слабо
мерцающих отблесках неба, обширную рябь на поверхности реки в том самом
месте, где исчезло мерзкое существо. Он надеялся, вспоминая всех богов,
что оно еще вернется назад, и его не пугало, в каком именно облике оно
вынырнет из воды прямо перед ним: лошади, змеи, или чего-то огромного,
темного и мокрого, что нормальный человек даже вряд ли ожидает увидеть,
включая, как подсказала его воспаленная память, огромные челюсти, полные
зубов.
Он почувствовал, как у него начали дрожать ноги. Постепенно дрожь
добралась и до рук, так что он даже устыдился такой своей слабости,
правда, не очень: сейчас, подумал он, было самое время для благоразумного
отступления, тем более потому, что в самый опасный момент он потерял его
след. За эту ошибку он был откровенно зол на себя и раздражен, видя
огромную лужу на поверхности земли в том месте, где оно могло ускользнуть
в реку. Он надеялся, что именно там.
В этот момент он был готов сразиться за свою жизнь. Но он никогда не
видел ничего, что могло двигаться так быстро, никогда не ожидал, что оно
может выскочить из воды одним движеньем. Он видел, что волнообразный след
тянулся далеко, до самых зарослей кустарника. И к своему великому
огорчению он понял, что этот кустарник тянулся до того места где стояли
засохшие ивы, как раз между ним, причалом и дорогой.
Эти самые заросли кустов окаймляли еще одну дорогу, ведущую к дому.
Итак, оба пути ведущих наверх, два направления, ведущих к безопасности,
которые были у него, оказались перерезаны, если только это существо сумело
пройти мимо него на берег, но именно сейчас он и не мог поклясться, что
оно не прошло.
- Петр! - Он слышал сашин испуганный голос, доносящийся с гребня
холма, но отвечать ему он боялся. Он боялся сдвинуться с места, где стоял,
с этой узкой полоски берега между кустарником и рекой, и не мог
представить себе, за каким из направлений следует наблюдать прежде всего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165