Но это был всего-навсего мальчик, который в поднятой руке держал
фонарь. Петр узнал в нем Сашу Мисарова, который теперь замер в нескольких
шагах, не сводя с него застывшего испуганного взгляда. Вопрос же о том,
что здесь делает Петр, прозвучал по меньшей мере, глупо.
- Я умираю, - огрызнулся тот, пытаясь приподняться. Но это была
неудачная попытка. Он тут же упал вниз лицом, на солому, и даже закричал,
когда Саша попытался его поднять.
- Я схожу за дядей, - сказал Саша.
- Нет! - Петр был еще в состоянии говорить, несмотря на то, что лицо
его полностью утонуло в соломе, сердце тяжело стучало, а дыхание было
затруднено. Его тело только что испытало новый приступ боли, и теперь
казалось, он всем своим существом пытался определить, насколько лучше или
хуже его новое положение. - Нет! Только позволь мне немного отдохнуть
здесь. Не зови своего дядю. Я попал в беду и не хочу, чтобы и он оказался
замешан в этом. Я только отдохну здесь и через час-другой отправлюсь своей
дорогой...
- Но ведь ты истекаешь кровью, - сказал мальчик.
- Я знаю об этом, - проговорил Петр сквозь зубы. - У тебя есть
что-нибудь для перевязки?
- Только то, что я использую для лошадей.
- Принеси!
Мальчик исчез. Петр по-прежнему лежал, уткнувшись лицом в солому, и
пытался собрать силы, чтобы еще раз попытаться встать: возможно, что его
не оставляло желание выбраться из конюшни на улицу, отыскать там укромное
место и присесть. Может быть, он смог бы послать мальчика в "Цветок",
чтобы тот попытался привести оттуда его лошадь...
Нет, он не мог позволить себе ничего подобного. Ведь они наверняка
обыскали все окрестности, поговорили почти с каждым встречным и непременно
будут следить за его комнатой на постоялом дворе...
Наконец мальчик вернулся и, шурша соломой, опустился рядом с ним на
колени.
- Я принес воду и немного бальзама для раны...
Петр, закусив губу и находясь все в той же неудобной позе, пытался
развязать узел на своем поясе. Наконец узел был развязан.
- Сделай все, что ты можешь, малый. Я буду в долгу перед тобой.
Мальчик очень осторожно ослабил пояс, поднял рубашку и застыл,
сдерживая дыхание.
- Ну, что ты таращишь глаза! - проговорил Петр. - Перевязывай!
Лошади завозились и зафыркали, когда с тяжелым стуком, разбрызгивая
грязь, во двор трактира въехали верховые. Послышался звон колокольчика.
- Эй, есть здесь кто-нибудь? - раздался грубый голос. - Сторож!
- Подожди! - быстро сказал Петр. Но мальчик уже вскочил на ноги и
бросился к дверям, а Петр так и остался стоять на коленях, упираясь
локтями в покрытый соломой пол. Он даже не мог дышать от боли, и теперь
отдыхал, опустив голову на руки, чтобы как-то справиться со слабостью и
сделать два-три глубоких вдоха.
Он слышал, как всадники обменялись приветствиями с мальчиком и как
один из них спросил:
- Ты не видел Петра Кочевикова?
Петр тут же впал в отчаяние, пока не услышал ответ мальчика, который
прозвучал очень слабо, будто говоривший находился от него на значительном
расстоянии.
- Нет, господин.
- А ты знаешь его?
- Да, господин, знаю. Он был здесь сегодня, еще засветло.
- Кто-нибудь появлялся около трактира?
- Нет, господин. Только лишь те, кто сейчас сидит внутри...
- Их следует проверить.
Петр сделал глубокий вдох, убеждая себя, что должен пересилить боль и
спрятаться в тени, потому что если Саша даже и будет стоять на своем,
преследующие должны будут обыскать конюшню. Он с трудом поднялся с пола,
помогая себе руками, качнулся в сторону и упал, повторяя про себя:
"Дурак!" Он сумел сдержать рвущийся наружу крик и попробовал дышать, чтобы
поскорее рассеялся туман, все еще стоявший в его голове после падения и
мешавший ему видеть окружающее. До него доносились приглушенные голоса,
среди которых он различал один, принадлежавший Федору Мисарову.
- А что он сделал?
- Убил, - последовал ответ.
- Кого?
- Самого боярина Юришева. Господин Юришев застал его в верхнем зале,
прямо у дверей комнаты своей жены, и преследовал негодяя до самой улицы,
пока сам не свалился - замертво...
"Да нет же, нет!" - подумал про себя Петр. "Они все врут!"
- Если вы увидите его, - продолжал все тот же голос, - то не
испытывайте судьбу. Потому что на жертве не было ни малейшей раны.
"Человек просто умер", продолжал рассуждать Петр, прислушиваясь к
разговору. "Какие же дураки! Ведь он был просто никудышный слабый старик!"
Теперь Петр ждал, со злобным предвкушением, когда Саша Мисаров
вступит в разговор и заявит, что ему известно, где следует искать злодея,
потому что Петр не видел никакой причины, которая хоть как-то могла бы
удержать мальчика от доноса. Ставки были очень высоки, чтобы незнакомый
человек мог, ни с того, ни с сего, принять на себя подобный риск. Но
прошло некоторое время, и всадники, развернувшись, ускакали.
"Боже мой", подумал Петр, "неужели мальчика все еще нет здесь?"
Ему казалось, что Саша мог быть или в помещении трактира, или,
услышав все подробности о происшедшем, рассказать все Федору, который
должен был тут же вернуть погоню...
Но вместо этого он услышал, как старший Мисаров давал тому
наставления:
- Не забудь запереть на ночь ворота.
Потом до Петра донесся и голос мальчика, который казалось, был совсем
рядом, где-то около стены конюшни.
- Хорошо, дядя. Я так и сделаю.
Петр почувствовал, что теряет последние силы, и даже пучки соломы,
которые он сжимал все это время, вывалились из его ослабевших рук, а из
глаз непрерывно текли слезы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165