..
Так неужели именно там побывал Малыш? Саша хотел узнать, хотел так,
что даже испытывал почти физическую боль от своего желания узнать,
находился ли Малыш сейчас с Ивешкой и Петром, раз уж Гвиур оказался таким
осведомленным и благодушно настроенным.
Боже мой, подумал он, нет, нет...
- Ведь ты поклялся своим именем, - сказал Ууламетс и пристукнул
посохом о землю, - а ты и теперь продолжаешь врать...
- Нет, не вру, - сказал водяной, и его голос, доносящийся из кустов,
звучал все слабее и слабее. На них пахнуло сыростью и запахом реки. - Я
ведь предложил тебе свою помощь...
- Это всего лишь твои хитрости...
- Не забывай, что я змея, - сказал Гвиур, очень мягко и осторожно, -
для меня не важно, что справа, а что слева. Главным является лишь одна
единственная вещь, не правда ли? Это та самая хорошенькая девушка, у
которой такие чудные, чудные кости...
- Где она?
- Где? Вот так всегда: где, когда. Вы, люди, клянусь, вы просто
загоняете меня в тупик, словно я могу быть одновременно во всех местах. Я
- здесь, а она - там, и она может быть с таким же успехом еще в нескольких
местах, где меня нет, но мне кажется, что ты должен был задать не этот
вопрос: ты должен был бы спросить меня, прежде всего, где находишься ты
сам, и куда ты идешь, а я мог бы ответить тебе. Ты сейчас находишься в
лесу у Черневога, и сейчас ты повторяешь путь, по которому здесь движется
все: его путь.
- Где Петр? - закричал Саша. - Что случилось с Ивешкой?
- Разве я должен отвечать на это? Задай мне другой вопрос. Или
попроси у меня помощи. Я могу оказать ее.
- Будь ты проклят, - сказал Ууламетс. - Ты будешь виноват в этом!
- Т-с-с. Я? Спроси лучше свою жену.
- О чем он должен спросить ее? - не удержался Саша, сжимая внезапно
вспотевшие руки. На этот раз он сунул нос не в свое дело, это считалось
наглостью, но сейчас он был полон сомнений на счет Ууламетса, насчет
правдивости слов водяного, и вообще насчет всего происходящего...
Такой вопрос делал вполне уязвимым даже колдуна, по сравнению с
обычным мальчиком.
Но, кроме всего, он знал и то, что не было никаких причин, что Гвиур
не убьет их прямо здесь и прямо сейчас.
- Т-с-с. Спроси ее, кто выучил Черневога.
- Я и так знаю, кто выучил его, - проворчал Ууламетс. - Я чертовски
хорошо знаю, кто выучил его...
- Спроси, где получил он свою силу.
- Из моей книги, - сказал Ууламетс. - Жалкий вор!
- Спроси, как он смог прочитать ее.
- Нет нужды спрашивать это.
- Спроси, кто спал с Черневогом.
- Будь ты проклят!
- Т-с-с. Так мало уваженья к моей персоне. Позволь, я помогу тебе. Я
бы помог тебе...
Огромная тень начала подниматься все выше и выше, прямо над их
головами.
Затем Гвиур, ломая ветки, неожиданно ринулся вниз, оставив после себя
лишь поломанный куст. От самой кромки воды донесся его лукавый мягкий
голос:
- Старый дурак. Ты так и не сделал ничего путного за всю свою
жизнь...
- Гвиур! - крикнул Ууламетс.
Но ответом был лишь всплеск воды, разбегающаяся во все стороны рябь,
да прошелестевший в листве холодный ветер.
А Саша подумал о том, мог ли Гвиур сказать правду, и о том, мог ли
быть в словах змеи вообще хоть какой-то смысл.
- Как это Черневог смог победить тебя? - спросил он Ууламетса,
неожиданно почувствовав себя достаточно смелым, чтобы задать подобный
вопрос, потому что, скорее всего, просто устал от вранья всех окружавших
его, которые в лучшем случае рассказывали такие же сказки, как и Гвиур. -
Ведь он был молод. Он...
Ууламетс неожиданно схватил его за горло, и пока Саша еще не пришел в
себя от испуга, чтобы защитить себя руками, ударил его концом посоха, а
потом со всей силой прижал его к густым кустам. Развевавшиеся на ветру
седая борода и волосы, тяжелое дыханье и рука, крепко сжимавшая горло, все
вместе будто превратились в неподвижную стену, которая не пускала его ни
туда, ни сюда.
- Ему было восемнадцать лет, - сказал Ууламетс, - он был красивый и
бойкий малый, такой же услужливый, как и ты, пока я не разгадал его игру.
Саша дрожал, его мысли метались словно воробьи, напоминая о том, что
Ууламетс может сделать с ним то же самое, что однажды, давным-давно
проделал с ним некий безликий человек, который вот так же держал и бил
его... и этот человек был его отец...
- Черт бы тебя побрал, малый, ведь я же сказал тебе, что хочу
остановиться, я сказал тебе это, пойми меня, но ведь ты не думаешь ни о
чем другом, как только сделать все по-своему, и при этом не важно что
именно. Я же не могу справиться с происходящим, если не сделаю чего-то,
подобного тому, что использует против нас наш враг, а вместо этого я
вынужден уступать твоей глупости и продолжать идти, а ты еще, черт бы тебя
побрал, придираешься ко мне, ворчишь, споришь и подгоняешь меня...
- Я не понимал, что я делал, я не хотел ничего сделать нарочно...
ничего подобного... нет... нет...
Ууламетс снова был готов ударить его. Ууламетс был готов ударить его,
потому что вышел из себя от собственной ярости. Честность он понимал как
проявление страха, и теперь пытался использовать ее, чтобы показать этому
глупому парню, каким отчаянным и испуганным может быть колдун.
Саша положил свои ладони на руку старика, желая, чтобы Ууламетс
перестал бояться его, безотчетный страх не должен сейчас стоять между
ними, это не сулило сейчас им ничего хорошего, и решил, что он должен
сказать об этом вслух, так, как обычно Петр говорил, подбадривая его:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165