- Петр имеет определенные достоинства, - сказал Саша, прежде чем
Ууламетс смог произнести хоть слово. - Ведь мы почувствовали, что водяной
покинул свое место, и находится где-то здесь. И если это действительно
произошло, то, возможно, мы должны верить ощущениям Петра на этот счет,
поскольку он-то явно не принадлежит к волшебным созданьям, и водяному
гораздо труднее спутать его, разве не так вы говорили мне?
Ууламетс прикусил губу и бросил короткий взгляд на Петра.
- Я уже предлагал, - сказал Петр, - чтобы мы вернулись на лодку, но
Саша сказал, что мы не сможем уйти так далеко. Так что же мы собираемся
делать? Продолжать верить водяному, или разделаться с ним раз и навсегда,
и посмотреть, не улучшится ли при этом наше положение?
- Тебе не удастся убить существо, принадлежащее к волшебному миру, -
сказал Ууламетс, явно озабоченный чем-то, и направился к поваленному
дереву, на котором сидел перед этим.
- Что?... - начал было Петр.
- Замолчи! - со свистом проговорил Ууламетс, подошел к дереву, взял
книгу и, усевшись, начал листать ее.
- Недостает волшебства, - заметил Петр и взглянул на Сашу. - Надеюсь,
что там он найдет способ вытащить нас из этого. Возможно, если ты, и он, и
Ивешка объедините все свои желания...
- Ты можешь захотеть, чтобы упал камень, - проворчал Ууламетс,
переворачивая страницы. - Ты можешь даже захотеть, чтобы человек поднялся.
Но ты никогда не сможешь пожелать, чтобы они стали летать, и ты никогда не
попытаешься остановить своим желанием силы природы, если у тебя есть хоть
капля здравого ума.
- Так что же должно произойти?
- Поживем, увидим.
- От чего же это зависит?
- От силы и от намерений. Замолчи! Тебе следует учиться терпению у
камней.
- Но я хочу знать, - понизив голос сказал Петр и оглянулся на Сашу, -
каким же образом, если нельзя желать того, что все равно не может
случиться, что мы только что похоронили здесь, может бродить вокруг и
называть его папой.
Ивешка исчезла, просто рассеялась как дым, унесенный ветром вдоль
поляны, чтобы принять свои прежние очертания при очередном возвращении к
ним.
- Я не знаю, как ответить тебе, - сказал Саша едва слышно.
- Я нисколько не хотел выводить ее из себя. Но это обстоятельство
чертовски напугало меня. Откуда, к примеру, нам знать, что этот старик и,
на самом деле, является тем, чем кажется нам?
У Петра всегда были способности задавать жуткие вопросы. Саша бросил
взгляд в сторону Ууламетса и, напрягая всю свою волю, пожелал увидеть его
истинный облик. И вот что он увидел: перед ним был худой испуганный старик
с книгой, которая хранила все его дела и мысли, но которая почти ничего не
могла сказать ему о том, о чем он никогда не задумывался.
До тех пор, пока кто-то не начал думать так, как Петр, который
просто-напросто обрушил стены, загораживавшие то, что всегда отпугивало, и
задал подобный вопрос.
Почему? Почему нет? Почему нельзя?
Действительно, думал Саша, пытаясь ответить самому себе на вопрос
Петра, я не знаю, почему мы не можем пожелать самим себе, выйти из этого
положения.
Почему нет?
Почему нельзя всем попытаться сделать это?
Учитель Ууламетс считает, что это опасно. А почему? Только потому,
что он никогда не пытался сделать этого? Или потому что никто из нас, на
самом деле, не согласен с тем, чего мы хотим? Почему вместо ответа на этот
вопрос, он пустился в разговоры о природе?
Если ты хочешь, чтобы огонь не загорелся, какая-то другая
естественная природная сила должна вызвать ураган и ливень. А если ты
хочешь чтобы камень взлетел, какая-то природная сила должна сдвинуть и
поднять его.
Если же ты хочешь, чтобы кости ожили и задвигались, то природа
откажется делать это. По крайней мере, в Воджводе ничего подобного
случиться не могло, и здесь Петр был абсолютно прав.
Но ведь наверняка есть и такое, что никогда не доходило до Воджвода?
А почему нет?
Только лишь потому, что обычные люди с трудом поддаются действию
волшебства?
Или потому, что иметь дело с людьми, которым волшебство недоступно,
похоже на попытку поднять одновременно груду камней?
Он хотел, чтобы Ивешка не злилась на Петра и рассказала бы ему то,
что она знает про волшебство.
Может быть, подумал он, вот эти его рассуждения и были тем самым ее
ответом ему.
Так что же все-таки мы похоронили? Он вновь неожиданно вспомнил об
этом и пошел, не обращая внимания на окрик пораженного Петра:
- Куда ты? - пошел проверить то место, где они зарыли череп.
Петр бросился за ним, когда он дошел до того места. Теперь там не
было никакого холма, а виднелась лишь яма.
- Боже, - только и произнес Петр, торопливо озираясь по сторонам.
- Я не знаю, что это было, - сказал Саша, - но оно не было мертвым.
Ни размер, ни форма не имеют значения для водяного. Мы уже видели это.
- Но почему же он не убил нас? - спросил Петр. - У него была тысяча
возможностей.
- Что-то держит нас здесь, - сказал Саша, чувствуя неловкость. - Я
думаю, что ты был абсолютно прав насчет этого.
- Ивешка знала, что это было, - сказал Петр с раздражением. - Она
сама убила это...
- Нет, не убила.
- Что бы она ни сделала с этим... ведь она колдунья, верно? Она
должна знать гораздо больше нас, разве не так? Она могла бы сказать: "Петр
и Саша, не трогайте этого, оно не мертвое!" Она должна была бы сказать: "Я
не уверена в этом", или, например: "Не тратьте свое время, чтобы
закапывать это, оно просто исчезнет, когда вы отвернетесь".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165