Старик Ууламетс едва ли мог знать, что произошло с
ним у реки, и каждый должен был согласиться, что в этом и было все дело.
- Мне кажется, что мы должны сделать иначе, - с тяжелым вздохом
произнес Саша. - Я лучше сбегаю вниз и попытаюсь собрать хоть что-нибудь
из его вещей...
- И не думай об этом, - резко сказал Петр. - Мы не можем рисковать,
попадая в очередную ловушку. У нас уже было достаточно приключений, так
что спасибо... Пошли, дедушка. - С этими словами он очень осторожно взял
старика под руку и так же осторожно помог ему встать на ноги. Ууламетс не
протестовал, а Петр только сказал: - Забери его посох, кажется, он очень
дорожит им.
Саша поднял с земли посох и с его помощью засыпал золой тлеющие угли,
старательно перемешав их. У них не было ничего, чтобы закопать остатки
костра, поэтому Саша подошел к самому краю ямы, лег на землю зачерпнул
полные пригоршни земли, быстро вернулся к костру и засыпал прорывающиеся
вверх слабые огоньки. Он проделал это несколько раз, едва не задыхаясь от
спешки. Покончив с костром, он подхватил посох и бросился бегом к гребню
холма, где стояли Петр и Ууламетс, поджидая его.
- Пошли? - спросил Петр. Саша кивнул головой, задыхаясь на ветру и
ожидая, что Петр найдет какие-то недостатки в его действиях. Но он так
ненавидел огонь, так не доверял ему: ни на кухне, где всегда горела
огромная печь, ни в конюшне, где иногда бывала зажжена свечка. Когда он
думал о том, что они возвращаются в дом целыми и невредимыми, то тут же
начинал думать и о том, как огромное пламя несется сквозь лесную чащу,
уничтожая все вокруг. И он посылал страстные желания, чтобы там, у
подножья холма, костер, засыпанный землей, никогда бы не разгорелся вновь.
Это было последнее, что он мог сделать, уходя из этого места, и он
старался изо всех сил, так что едва не задохнулся.
- Все в порядке, малый? - Он кивнул еще раз, опираясь на посох, и
только тогда смог перевести дух. Петр ухватил его за плечо и слегка
встряхнул. - У нас еще много времени, и мы в хорошей форме. Ты слышишь
меня?
Он кивнул в очередной раз, способный говорить не больше чем старик
Ууламетс. Это, должно быть, все еще действовал страх перед оставленным в
лесу огнем, а может быть, страх перед водяным, который преследовал их. Это
мог быть страх перед призраком, или страх перед всеми мертвецами, о
которых говорил Петр и которые были в этом месте.
Его не покидало странное тревожное чувство, что он оставляет здесь
что-то жизненно важное, не доведенное до конца, а может быть, и не
выясненное, даже после того как он старательно пытался свести концы с
концами в своих рассуждениях.
- Учитель Ууламетс, - сказал он, опуская свою ладонь на руку старика,
- нужно ли сделать что-нибудь еще? Может быть, я забыл что-то?
Старик не ответил, он даже не покачал головой и не кивнул, как
частенько делал это раньше. Он стоял на гребне и смотрел назад, на холм.
Скорее всего, он даже не слышал, о чем его спрашивали.
Петр взял его руку и осторожно положил на свои плечи. Саша подхватил
его с другой стороны, и они пошли вниз по склону.
Где-то за лесом прогремел гром.
- Все еще думаешь про огонь? - спросил мальчика Петр. Он бросил в его
сторону взгляд, так чтобы не заметил старик.
Было полезно узнать, что Петр и теперь мог по-прежнему несерьезно
относиться ко всем их неприятностям и бедам, но Саша был сейчас слишком
напуган и охвачен беспокойством, чтобы оценить это в данный момент. У него
не было никакого желания затевать сейчас спор, чтобы еще и Небесный Отец
вступал с ними в очередную сделку.
- Не смей...
- ...делать это, - тихонько сказал Петр, все еще подшучивая над ним.
- Извини, но я очень боюсь.
- А ты находчивый малый, - сказал Петр. - Лучше бы ты почаще думал о
своих ногах.

Старик взял протянутую ему чашку трясущимися руками, которые сейчас
стали намного сильнее, когда он отогрелся около очага, где пылал сильный
огонь, и распространившееся по всему дому тепло постепенно разогнало
холод. Саша наполнил еще одну чашку и протянул ее Петру, который, несмотря
на тепло, не раздеваясь уселся около самого огня. Он покашливал и выглядел
изнуренным: сил у старика было недостаточно, и Петр почти весь путь до
дома помогал ему идти.
Пока они шли, старик так и не произнес ни слова. Только один раз,
когда Петр поскользнулся на покрытом старыми листьями склоне и упал,
старик коротко бросил ему:
- Дурак.
Он даже попытался ударить Петра кулаком. Петр же, сидя на земле прямо
под дождем, едва переводил дыхание, но все же ответил ему:
- Старик, ты можешь ползти домой прямо отсюда, хотя я и взялся
заботиться о тебе.
На этот раз в словах Петра не было обычного шутливого тона.
Но Ууламетс видимо потерял рассудок после происшествия у реки, а Петр
был очень сильно утомлен, пока помогал ему в дороге. Но когда Саша
попытался помочь старику таким же образом, как это делал Петр, тот
поднялся со своего места и, грубовато оттолкнув мальчика в сторону, вновь
повел Ууламетса к дому...
Саша заварил себе крепкий чай, разбавил его водкой с медом и уселся
со своей чашкой около огня.
Дворовик же так и не вернулся. Малыш, кажется так его называл старик,
куда-то убежал в самый последний момент, и Саша не смог догадаться, куда
именно.
- Ты так и не видел Малыша? - тихо спросил Саша Петра.
- У меня нет никакого желания видеть его, - сказал Петр, шмыгая
носом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165