- Может
быть, она вообще не могла ничего сделать. Но сейчас - я не знаю. Он сказал
однажды... он сказал, что чем более волшебным является существо, тем
гораздо легче оно поддается воздействию со стороны этого самого
волшебства.
- Но это вздор! Зарежь Ууламетса, и готов поспорить с тобой, что он
будет так же истекать кровью, как любой другой. Этого существа не могло
быть.
- Чтобы волшебство воздействовало на него, - продолжал возражать
Саша, но ему казалось, что Петр обратил внимание на существенную брешь в
рассуждениях Ууламетса и задумался над этим, а заодно и над тем, что может
делать русалка в образе призрака и в человеческом облике.
- Как по-твоему, это будет хорошее волшебство, - спросил Петр, - если
какой-нибудь дурак с мечом перережет тебе горло?
- Я очень удивлюсь, если хоть что-нибудь сможет причинить ей вред.
Петр выглядел очень расстроенным, и частенько посматривал на вершину
холма, в направлении бани.
- Тогда чего же она может захотеть? - спросил он. - Если она -
призрак, и просто не признается в этом, обманывая всех, то чего же она
ждет? Рассказы о призраках никогда меня не интересовали. Обычно с ними
было связано все то, что внезапно появлялось, беззвучно перемещалось
вокруг вас и пугало людей, но все эти виденья лишь только пытались тронуть
вас: на самом деле, ни один из них не мог сделать этого. Ну и где же здесь
ужас, если отбросить нечистую совесть? Но она, в отличие от этих
рассказов, может дотрагиваться до предметов и людей. Поэтому и возникает
вопрос: если она призрак, то что она делает здесь?
- Потому что учитель Ууламетс захотел вернуть ее, - сказал Саша, все
больше испытывая беспокойства от подобной линии рассуждений. - Потому что
он колдун, и он хотел ее возвращения гораздо сильнее, нежели она могла
этому сопротивляться. И он хочет, чтобы она оставалась тем, кем он хочет
ее видеть.
Петр потер свою шею.
- А что если он захочет оставить нас здесь? Я все-таки не уверен, что
в пути нам будет безопасно. Но в то же время я не уверен, что оставаться
здесь будет намного безопасней. Я вижу, что рядом со мной находятся два
колдуна, которые хотят то того, то этого, в то время как сам я толком не
знаю, чего хочу. И мне не нравится такое положение.
- Три, - поправил его Саша. - Сейчас их три.
Петр в очередной раз взглянул в ту сторону, где Ивешка занималась
стиркой. Медленно, очень медленно он убрал руку с шеи.
- Четыре, - сказал он, переходя почти на шепот. - Ведь еще есть
водяной, который не вышел из игры, так ведь? Как только ты умудряешься
справляться со своей головой, если все желания начинают работать? Ты ведь
даже и не поймешь, с какой стороны и кто толкнет тебя?
- Мы не знаем, - согласился Саша. - Но Ууламетс сделан из крови и
плоти, как и мы, и я не верю, что кроме него здесь есть кто-то еще. Если
наши дела пойдут совсем плохо, я предпочитаю быть рядом с ним, чем где-то
еще. И я не хочу убегать отсюда в лес или на реку, если все это будет
продолжаться. Вот что я думаю.
- Ты думаешь, что ему удалось ее воссоздать?
Несмотря на полное отрицание волшебства, Петр, тем не менее,
высказывал более рискованные мысли, чем кто-либо другой, подумал Саша, и
задавал такие вопросы, на которые у него не было ответов, потому что не
имел никакого понятия о том, какова была их настоящая природа.
Возможно, это была очень вздорная мысль, но Ууламетс и сам не знал
этих ответов: может быть, ни один колдун, который пытается проникнуть в
неизведанное, не мог знать этого, и самые могущественные из них, на самом
деле, не имели представления о том, что же они делают. При таком подходе
получалось, что чем могущественнее становился колдун, тем более глупым
становилось для него браться вообще за что либо.
Саша подхватил ведра.
- Я не знаю, - ответил он Петру. - У меня нет на этот счет никаких
соображений. - И тут же добавил, потому что новая мысль неожиданно
заставила содрогнуться его: - Мне очень хотелось бы знать, что сталось с
этим Кави Черневогом и где он сейчас.
- Пять колдунов? - спросил Петр.
Саша взглянул на него и некоторое время не мог пошевельнуться, не
обращая внимания на то, что тяжелые ведра затрудняли его дыхание.
- Не знаю, - сказал он. Он подумал о том, чтобы задать этот вопрос
учителю Ууламетсу. Но теперь мир казался уж слишком призрачным и
неустойчивым. В нем могло произойти все, что угодно, и никто не мог
предсказать, откуда мог последовать удар, потому что теперь там
действовало множество сил с самыми противоположными устремлениями. И это
было самым ужасным.
Никто не мог предсказать последствий, и в этом было все дело. Если
хоть что-то из того, что учитель Ууламетс рассказал ему, было правдой, то
никто из всех, вовлеченных в происходящее, не мог знать последствий даже
самых маленьких, самых слабых своих устремлений.
Желай только добра, так учитель Ууламетс советовал ему, и всегда
знай, что именно ты собираешься делать.
Разве плохой человек дал бы ему такой совет? Саша очень часто
задумывался над этим.
Наверное тот, кто был достаточно силен, чтобы отделаться от всех
попыток мальчика и продолжать свои дела независимо ни от чего, поступил бы
именно так. Но казалось, что учитель Ууламетс был не из тех, кто
продолжает слепо управлять происходящими вокруг него событиями. Он
частенько даже игнорировал свои собственные советы, и, мучаясь сомнениями,
терзал свою книгу, вновь и вновь, и Саша отчаянно надеялся, что учитель
Ууламетс очень обеспокоен всем происходящим, гораздо больше, чем
показывает это.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165