Петр даже забыл убрать меч в ножны, а положил его на стол и налил в
стоящую там чашку водки из кувшина, хотя бы не пролив ничего на стол.
Сейчас это было все, на что были способны его руки.
Пока дом потрескивал, из подвала, в котором явно кто-то находился,
доносилось недовольное рычанье.
Сейчас Петр ощутил в полной мере, как велико его желанье попасть в
Киев или в какое-то другое место, где он смог бы провести хотя бы
сегодняшнюю ночь, если на то пошло.
- Всего один ветер? - невнятно пробормотал Ууламетс, обращаясь к
нему.
Петр выпил и поднял глаза на старика. Его не покидало болезненное
чувство, что Ууламетс, к тому же, знал все окружающее их, а он, Петр, нет.
Вслед за ним и Саша знал окружающие места гораздо лучше Петра. А Петр
был все еще очень далек от того, чтобы поверить, будто Ууламетс имеет хоть
какие-то достаточно добрые намерения по отношению к Саше или к нему.
Стальной меч, лежащий на столе, выглядел устрашающе и грозно, как всегда,
но, как видно, он был бесполезен при встречах с призраками.
Саша начал подбирать разбросанные связки сушеных трав, уцелевшие
чашки и остальные предметы, свалившиеся на пол один Бог знает откуда.
- Иди, иди, - сказал старик, помахивая рукой Петру, и тот взял чашку,
подхватил свой меч, ножны и отправился к одеялам, чтобы присесть там, пока
Саша убирал комнату.
Петр сидел, мрачно думая о том, что он здесь бесполезен. Он был
абсолютно бесполезен и для старика, и для Саши, если учесть, что в этом
месте почитались законы волшебства, а никак не настоящий живой ум. И
потому у него не было каких-либо внутренних побуждений встать и помочь
ему. Это был в полном смысле сашин старик, поэтому пусть он и работает на
него. Старик же хотел использовать Сашу в качестве приманки для этого
странного призрака, потому что выяснил для себя, что тот обладает
достаточной ловкостью и уменьем, так что его, Петра Кочевикова, приберет к
себе какой-нибудь черный бог, если он окажется достаточно глуп и останется
здесь, находясь фактически за пределами того, чего так хочет Саша.
А может быть, этого, на самом деле, хочет сам старик? Как знать?
И Саша стал для него почти столь же бесполезным. Он очень изменил
свой образ мыслей и свои привязанности. Кто знает, почему? Может быть,
старик "околдовал" его, втягивая в свои дела?
Но если все происходящее вокруг Петра совершалось лишь благодаря
волшебству, а сам Ууламетс был непревзойденным мастером в этом деле, то
Петру казалось, что единственное, на что могли рассчитывать и он, и Саша,
это сбежать отсюда еще до того, как старик сумеет впутать их обоих в свои
таинственные планы.
Но что он надеялся найти в Киеве? Еще одного Дмитрия Венедикова или
других таких же приятелей, какие окружали его в Воджводе? Саша был его
единственным другом, каких у него еще никогда не бывало, который сносил
любое неудобство со стороны Петра, и был единственным, который, знает Бог,
заботился о нем в пути через этот лес и защищал от призрака.
Так почему же он так или иначе должен идти в Киев, когда его друг
находится сейчас здесь, в полном распоряжении Ууламетса?
Он поставил чашку, вложил меч назад в ножны и бросил ревнивый взгляд
в сторону Ууламетса, который сидел за столом, склонив голову на крепко
сжатые узловатые руки. Его губы не переставая двигались, произнося, должно
быть, какие-то одному Богу известные заклинания, которые могли
исполниться, а могли и не сбыться: у Петра все еще были сомнения на этот
счет, особенно, если это касалось призраков. Ведь никогда не было никакой
уверенности в том, что колдовство даст нужный результат. Не было никакой
уверенности даже и тогда, если бы сработала какая-то часть колдовства,
которое Ууламетс направляет против... Бог весть кого.
И наконец, после таких раздумий, Петр сказал, даже не пытаясь
подняться с места:
- Так что же мы собираемся с ней делать?
Однако Ууламетс продолжал бормотать, похоже разговаривая сам с собой.
Саша перестал подметать пол и теперь стоял, опираясь на метелку и глядя на
Петра с каким-то неопределенным выражением: возможно это было
беспокойство.
- Предположим, что мы нашли ее дерево, - продолжал Петр, ощущая как
его захватывает нарастающая волна собственной глупости с каждым словом,
слетающим с языка. - И что же затем? Вы вдвоем будете упрашивать ее
оставить меня в покое?
При остром уме он всегда старался все расставить по своим местам, но
именно в тот момент, когда Саша перестал убирать с пола черепки от
разбитых горшков и чашек, Петр почти преднамеренно заставил себя вспомнить
то самое лицо, которое совсем недавно парило в ночном воздухе и исчезло,
словно уносимое ветром. Он заставил себя пережить еще раз весь страх,
который тогда охватывал его. Сейчас он отказывался верить в то, что это
было, но продолжал упорно напоминать себе, что он все-таки немного поумнел
и теперь, именно по этой причине, собирается поверить в произошедшее с
ним, если все это действительно существует здесь и связано именно с этим
лесом. А Саша по-прежнему стоял, держа в руках метелку, а в ногах у него
лежали битые черепки.
- Учитель Ууламетс говорит, что может вернуть ее назад, к жизни.
- А разве такая разновидность колдовства не является опасной?
Это замечание Саша оставил без ответа.
- И как же он собирается это сделать? - спросил Петр. - Что ему для
этого нужно? Могу сказать тебе, что даже я слышал кое-что о средствах для
колдунов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165