Когда он
попытался освободиться, то ощутил, как новые кольца охватывают его, и в
тот же момент он оказался снова на воздухе, в полной темноте. Так
продолжалось достаточно долго: он то поднимался вверх, то падал вниз,
находясь все время в объятиях мягкого и мокрого существа, форма которого,
казалось, меняется с каждым мгновеньем. Он задыхался, отплевывался,
чертыхался и как только мог бил облегавшее его мягкое тело, и когда
наконец мерзкое существо слегка угомонилось, видимо само устало, оно
быстро завертелось, увлекая его с собой. Резкий холод и отвратительная
вонь болотистого дна ударили его в лицо.
- Будь ты проклят! - в испуге закричал Петр, и ударил его из всех
сил. Он даже потерял горшок, который до этого все время был у него в руке,
ударился о мягкое грязное дно пещеры и соскользнул по гладкому ее склону в
воду.
Тяжелые кольца заскользили мимо него и, как бы срывая зло, колотили
слева и справа от него.
Он начал выбираться из воды, задыхаясь и отплевываясь, стараясь
ухватиться за все, что попадалось под руки, и наконец вылез на твердую
землю, зацепившись рукой за что-то острое и твердое, что попалось ему
среди множества мелких предметов, которые дребезжали и постукивали,
напоминая по звуку кости скелета. От этого звука он застыл на мгновенье,
хватая ртом воздух и прислушиваясь.
Затем он решил слегка изменить свою неудобную позу. Скелет мягко
погромыхивал. Петр ухватился вновь, и на этот раз не услышал никаких
звуков, кроме собственного дыхания, но почувствовал, как его руки и ноги
начинает охватывать мелкая дрожь.
Он подумал о том, что существо, напавшее на него, не производило
никакого шума. Оно могло подстерегать его, свернувшись кольцами на другой
стороне пещеры. Все пространство было погружено во мрак, вокруг была
холодная вода и плавающие в ней кости. И чем дольше он медлил, тем ужаснее
становилось от одной мысли о том, что придется умереть в подобном месте.
Он различал слабое свечение воды там, где по его представлениям должна
была быть река, и, сделав глубокий вдох, нырнул в воду, стараясь изо всех
сил придерживаться этого направления, где в воде был виден свет.
Неожиданно в этом месте его пальцы наткнулись на что-то мягкое и липкое, и
он тут же успокоил себя тем, что это была всего лишь обычная грязь. Но в
следующий момент он ощутил присутствие там странных твердых предметов,
которые явно напоминали остатки скелетов, рассыпанных по дну. Кое-где его
рука ощущала даже отверстия глазниц на сохранившихся черепах. Он с
содроганием отшвырнул их прочь, мучительно стараясь отыскать выход из
пещеры и увидеть спасительные корни.
Вдруг что-то зацепилось за него, и он в отчаянии начал бороться, не
видя ничего перед собой и лишь стараясь сопротивляться, когда неожиданно
понял, что это был всего-навсего мокрый и испуганный мальчик.
- Боже мой! - закричал он изо всех сил, хватаясь за корень ивы,
пытаясь удержаться в таком положении и одновременно дотянуться до Саши,
который задыхаясь и шлепая по воде, старался подать ему руку, размахивая в
воздухе другой, сжимавшей меч.
- А я думал, что ты уже погиб! - воскликнул он.
- И что же ты собирался делать в таком случае? - пронзительно
закричал Петр, подталкивая мальчика вверх, на сколько это было возможно,
чтобы он смог ухватиться за ветки ивы.
Саша вскарабкался наверх, швырнул меч на твердую землю, и начал
подтягиваться сам, удерживая при этом рукой Петра за кафтан, чтобы помочь
и ему забраться на относительно высокий берег.
- Дурак! - закричал он на мальчика, потряхивая его, хотя сам все еще
дрожал от недавнего испуга.
Но постепенно он прозрел, глядя на Сашу, который был без кафтана, с
бледным лицом и с мечом, который он изо всех сил старался не выронить из
руки. Все увиденное так подействовало на него, что Петр уселся на землю,
все еще не выпуская из сжатого кулака мокрой рубашки мальчика, а тот
смотрел на него, будто ожидая быть тут же убитым, и не мог двинуться с
места. Но Петр лишь закашлялся и отпустил Сашу.
- Не смей больше делать ничего подобного! - сказал Петр, когда смог
вновь обрести дыхание. - Ради Бога, прошу тебя, малый.
Саша лишь молча смотрел на него, постукивая зубами, а его губы при
этом имели синеватый оттенок. Петр обхватил его подрагивающими руками и
слегка подтолкнул туда, где на берегу лежал его кафтан.
- Укутывайся, - сказал он, все еще вздрагивая. - И пойдем. Ты еще
успеешь умереть...
Он подобрал меч и здесь же, на берегу, отыскал и ножны. Его кафтан
насквозь промок, побывав в воде, холодной, какую как раз и любила дочь
колдуна...
Он все-таки обернулся и взглянул на куст ивы, единственное живое
дерево среди этого леса, и почему-то вспомнил о костях, которые ему
попались в глубине пещеры.
Саша подхватил его руку и сказал, лязгая зубами:
- Идем.
Петр оторвался от своих мыслей и заспешил вверх по холму, насколько
быстро позволяли его силы.
Ууламетс все еще не загасил свой костер. Он взглянул на них с явным
удивлением, и Петр подумал, что возможной причиной было то, что он увидел
их вдвоем. А еще он подумал о том, что было бы неплохо прямо сейчас
свернуть ему шею, но, видимо, эти мысли очень хорошо понял дворовик,
который тут же начал лаять и шипеть, когда они, дрожащие и промокшие с
головы до ног, спотыкаясь, подходили к подножью холма.
- Пошел прочь отсюда! - прорычал Петр и попытался с силой ударить его
мечом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165