Сейчас он потерял все нити, с помощью которых намеревался
связать окружающие его вещи и явления друг с другом...
Петр встал и, обойдя слабеющий огонь, обхватил Сашу за плечо и сильно
тряхнул его.
- Саша, черт возьми!
Он скорее почувствовал это. Как он чувствовал все остальное. Петр
отошел, а он следил за тем, куда тот направился.
Не туда, куда Саша хотел. Он подумал было, что следует остановить
его, если бы он был в состоянии выделить это событие из ряда других,
которые происходили при этом, включая потрескивание костра и шелест
листьев.
Все это предвещало опасность, подумал он рассеянно.
Постепенно его мысли начинали вновь обретать форму.
Этим вечером Ивешка приобрела окраску. Видимо, леший обеспечил ей
жизненные силы, и возможно, что на несколько дней...
Сейчас она стала гораздо сильнее, чем была прошлой ночью, намного
сильнее, ярче, и крепче...
- Петр, - начал было он, но тот был уже на берегу ручья, где Ивешка
уже повернула голову, чтобы взглянуть на него... это простое движение из
обыденной жизни, подсказывало сколь реальной стала она в этот вечер. Он
загадал желание... и эта попытка дорого обошлась ему: сердце рванулось в
груди, и он вздрогнул от толчка крови в жилах и от порыва ветра в
окружающей листве. И то и другое напоминало ему звук движущейся воды...
Огонь, который в эту ночь освещал ее, придавал особенно нежный,
тонкий цвет ее платью и деревьям вдоль ручья, отбрасывавшим на нее тень,
отчего она становилась самой реальностью, просто девушкой, и ничем больше,
беззащитной и неуверенной, что особенно выражалось в ее взгляде, который
она бросала через плечо.
- Петр, - сказала она, поворачиваясь в его сторону и широко разводя
руки.
Он остановился, а затем отступил назад, когда она сделала несколько
шагов навстречу ему и замерла, глядя на него широко открытыми испуганными
глазами.
- Что ты отняла у Саши? - резко спросил он, будто это был именно тот
вопрос, который он хотел задать. - Что имел в виду леший, когда говорил со
мной?
- Я люблю тебя, - сказала она.
Он отступил назад еще на один шаг, потому что каким-то образом ей
удалось сделать шаг вперед, которого он не заметил. Он отчетливо видел ее
глаза и щеки, резко очерченные падающей тенью.
- Чудесно, - сказал он, обливаясь потом и старясь удержать в порядке
собственные мысли. - Я польщен, но все-таки постарайся ответить мне.
- Не нужно так ненавидеть меня. - Она сделала движение вперед. Он
знал, какой опасности подвергался, знал, что должен отступить назад, но
тут же, в одно мгновенье, решил сдаться: он очень хотел, чтобы она
дотронулась до него и доказала тем самым, что она, кроме всего, была
абсолютно безобидной и никак не была виновата в приписанных ей
прегрешениях...
- Прекрати это! - раздался откуда-то сзади него голос Саши. Между
ними и костром пролегала длинная тень. - Петр!
Сейчас он был уже не рад своему спасению. То, что он сейчас
чувствовал, было гораздо сильнее, чем понятное желание жить. Но в этот
момент Ивешка отвела назад руки и сжала их под подбородком, устремив на
него глаза, полные боли и тоски.
- Отойди от нее, - сказал Саша, обращаясь с ним так, будто он был
всего лишь маленький мальчик или круглый дурак, и так крепко схватил его
за руку, что Петр почувствовал боль. Вероятно, Саша имел в виду и это,
даже в том случае, если это и казалось невозможно, он хотел заставить его
задуматься над происходящим. Но, в любом случае, ни того, ни другого
оказалось недостаточно.
- Прекрати это! - вновь очень резко произнес он, но обращался отнюдь
не к Петру.
Слезы переполнили глаза Ивешки.
- Я не причиню ему никакого зла, я ничего с ним не сделаю... Саша, не
делай этого...
- У меня нет жалости к тебе, - сказал Саша. - Тебе следовало бы это
знать.
- А я знаю, - прошептала Ивешка. - Но жалость есть у меня, и я не
допущу, чтобы с ним что-то произошло.
- Тогда не разговаривай с ним! Оставь его в покое!
- Это я подошел к ней, - сказал Петр, давая Саше повод почувствовать
собственную ошибку хотя бы в малом. - Я хочу знать, что происходит.
- Она хочет сделать все по-своему, вот что происходит, - сказал Саша.
- И ничего больше. Ничего другого нет и не было у нее в мыслях... Оставь
его в покое!
Слезы брызнули из ее глаз, когда Ивешка взглянула на Сашу, задержав
свой взгляд на мгновенье, а затем повела плечом и пошла прочь вдоль ручья.
- Ивешка, - позвал было ее Петр, но она даже не обернулась. Ее слезы
сильно задели его: он чувствовал, что дрожит, даже сознавая, что все
сашины попытки были абсолютно правильными. Он хотел, чтобы она не страдала
от боли и незаслуженных обвинений...
Саша повернулся, и огонь костра осветил его лицо, на котором
отчетливо проступали резкие складки вокруг сжатого рта, выражавшие гнев,
который обижал Петра до глубины души.
- Оставь ее, - сказал он Саше. - Она ни в чем не виновата.
- Но она хочет, чтобы ты почувствовал жалость к ней. И я сказал ей,
чтобы она оставила тебя в покое.
- Тебе нет никакого, черт возьми... - Дела, вертелось у него на
языке, но это был чертовски глупый разговор, и даже пятнадцатилетний
подросток хорошо понимал это. Дурак пошел бы следом за девушкой, пошел бы
против всего, что Саша пытался сделать, чтобы отдалить их друг от друга, и
даже позволил бы убить себя, с тем, чтобы она смогла в следующий раз
добраться и до Саши.
Разумеется, он так и поступил бы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165