Народ был разноместной.
Заговорили да и заспорили Ц чья сторона лучше.
Одни кричат, что ихны девки голосистей всех. Ихных девок никаким не перев
изжать.
Други шумят, что ихны девки толшше всех одеваются. Сарафаны в поподоле по
восемнадцати аршин, а нижных юбок по двадцати насдевывают.
Третьи орут, что у ихных хозяек шаньги мягче всех, коробы жирней, пироги ск
усней.
Слов уж не хватат, криком берут. Силился я утихомирить старым словом:
Ц Полноте, робята, горланить. Всяка сосенка о своем боре шумит!
Да где тут! Им как вожжа под хвост попала.
Ц У нас да у нас!
Ц У нас бороды гушше да длинней. У нас в старостиной бороде медведь ползи
мы спал, на него облаву делали!
Ц А наши жонки ядреней всех!
Ц А вашу деревню так-то прозывают
Ц Ах, нашу деревню? Нашу деревню! А про нашу деревню…
И пошло. До того доспорили, что в одном месте ехать не захотели. Кричат:
Ц Выворачивай каюты, поедем всяк своей деревней!
Только трескоток пошел. Мы, уемски, трюм отцепили да в нем домой и приехали
.
Потом пароходски спохватились, по деревням ездили, каюты отбирали. К нам
за трюмом сунулись. А мы трюм под обчественну пивоварню приспособили. Дл
я незаметности трюм грязью да хламом залепили.
В этом-то трюму мы сколько зим от баб спасались. И пьем и песни поем Ц и хор
ошо.

Сахарна редька

Заболели у меня зубы от редьки. И то сказать Ц редька больно сахарна выро
сла в то лето. Уж мы и принялись ее есть.

Ели редьку кусками,
редьку ломтями,
редьку с солью,
редьку голью,
редьку с квасом,
редьку с маслом,
редьку мочену,
редьку сушену,
редьку с хлебом,
редьку терту,
редьку маком,
редьку так!
Из редьки кисель варили.
С редькой чай пили.

Вот приехала к нам городская кума Рукавичка, она привередлива была, важн
ичала: чаю не пила Ц только кофей и первые восемнадцать чашек без сахару.
А как редьку попробовала, дак и первые восемнадцать, и вторые восемнадца
ть, и дальше Ц все с редькой.
А я до того навалился на сахарну редьку, что от сладкого зубы заболели и та
к заболели, что свету невзвидел!
По людскому совету на стену лез, вызнялся до второго етажа, в горнице по по
лу катался. Не помогло.
Побежал к железной дороге, на станцию.
Поезд стоял.
Я за второй вагон с конца веревку привязал, а другой конец прицепил к зубу
больному. Хотел привязаться к последнему вагону, да там кондуктор стоял.

Вот поезд все свистки проделал и пошел. И я пошел.
Поезд шибче, я Ц бегом. Поезд полным ходом. Я упал да за землю ухватился.
И знаешь что?
Два вагона оторвало!
«Ох, Ц думаю, Ц оштрафуют, да ишшо засудят».
В те поры, в старо-то время, нашему брату хошь прав, хошь не прав Ц плати.
Я разбежался, в вагоны толкнулся да так поддал, что вагоны догнали-таки по
езд и у самой-то станции, где им отцепляться надобно.
Покеда бегал да вагоны толкал, Ц зубна боль у меня из ума выпала, зубы и бо
леть перестали.
Домой воротился, а кума Рукавичка с жоной все ишшо кофей с редькой пьют.
Держал на уме спросить: «Кольку чашку, кумушка, пьешь, да куды в тебе лезет?
» Да язык в другу сторону оборотился, я и выговорил:
Ц Я от компании не отстатчик, наливай-ко, жона, и мне.

Вскачь по реке

А чтобы бабе моей неповадно было меня с рассказу сбивать, я скажу про то вр
емя, ковды я холостым был, парнем бегал.
Житьишко у нас было маловытно, прямо сказать, худяшшо. Робят полна изба, по
дымать трудно было.
Ну, я и пошел в отхожи промыслы. Подрядился у одного хозяина-заводчика лес
у плот ему предоставить.
А плыть надобно одному, плата така, что одного едва выносила. Кабы побольш
е плотов да артелью, дак плыви и не охни.
Но хозява нам, мужикам, связаться не допускали.
Знали, что коли мы свяжемся, то связка эта им петлей будет.
Ну, ладно, плыву да цигаркой дым пушшаю, сам песню горланю.
Вижу Ц обгонят меня пароходишко чужого хозяина. Пароходишко идет порож
няком, машиной шумит, колесами воду раскидыват, как и путевой какой. И что
он надумал?
Мой плот подцепил, меня на мель отсунул. Засвистал, побежал.
Что тут делать? Я ведь в ответе.
Хватил я камень да за пароходом швырнул. Камень от размаха по воде заподс
какивал. Коли камень по воде скачет, то мне чего ждать? Разбежался, размахн
улся, швырнул себя на воду. Да вскачь по реке!
Только искры полетели. Верст двадцать одним дыхом отмахал.
Догонил пароходишко, за мачту рванул, на гору махнул да закинул за баню да
задне огородов. И говорю:
Ц Тут посвисти да поостынь. У тебя много паров и больше того всяких право
в.
Плот свой наладил, песню затянул, да таку, что и в верховьях и в низовьях Ц
верст на пятьсот зазвенело! Я пел про теперешну жону, Ц товды она в хвале
нках ходила и видом и нарядом цвела.
Смотрю Ц семга идет.
Ц Охти! Да ахти! А ловить-то и нечем.
Сейчас штаны скинул, подштанники скинул и давай штанами да подштанникам
и семгу ловить. В воде покедова семга в подштанники идет-набивается, я из
штанов на плот вытряхиваю. Штаны в реку закину, Ц за подштанники возьмус
ь.
А рыба пушше пошла. Я и рубаху скинул под рыбну ловлю. А сам руками машу во в
сю силу Ц для неприметности, что нагишом мимо жилья проезжаю. Столько на
ловил, что чуть плот не потоп.
Наловил, разобрал, Ц котора себе, котора в продажу, котора в пропажу. В про
пажу Ц это значит от полицейских да от чиновников откупаться.
Хорошо на тот раз заработал. Бабке фартук с оборкой купил, а дедке водки че
твертну да мерзавчиков два десятка. (Была мелка така посуда с водкой, проз
ывалась Ц мерзавчики.)
Четвертну на воду, мерзавчики на ниточках по воде пустил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120