Репертуар Шергина Ц преимущественно баллады, сказки Ц
пользуется успехом. Но личный успех Ц исполнитель прекрасно сознает эт
о Ц частный эпизод огромного резонанса северной народной культуры в ст
олицах, свидетелем которого становится студент художественного училищ
а: в течение полутора десятилетий XX века в Петербурге и Москве происходит
новое открытие «края непуганых птиц». Выходят книги М. М. Пришвина, А. П. Ча
пыгина, Н. А. Клюева. Труды фольклористов развертывают богатейшую картин
у жизни северного фольклора. Сборники былин, сказок, песен, записанных от
Беломорья до Перми А. В. Марковым, А. Д. Григорьевым, Н. Е. Ончуковым, Д. К. Зел
ениным, братьями Б. М. и Ю. М. Соколовыми, будут позднее названы классически
ми.
Через год Шергин, хорошо известный в кругах ученых Ц любителей «живой с
тарины», командируется Академией наук в Архангельскую и смежные губерн
ии для исследования местных говоров и записи произведений фольклора. Эт
а работа вновь окунает его в родную словесную стихию.
После установления Советской власти Шергин два года заведует художест
венной частью архангельской ремесленной мастерской, работавшей в холм
огорской технике резьбы по кости. На основе поморских орнаментов создае
т для мастеров новые образцы. Вновь появляется вместе с Кривополеновой н
а эстраде в летних архангельских концертах 1921 года.
Его знают, ему горячо симпатизируют любители народной северной старины,
удивленные обширностью эрудиции молодого человека (и книжность, и живоп
ись, и история!), покоренные его певческим мастерством. Шергин встречаетс
я с маляром В. Ф. Кулаковым, который «избушку свою, и чердак, и подполье, и хл
ев, и поветь Ц все разными редкостями захламостил». Этот чудак, не заслуж
ивший «во всю жизнь» до Октября «ничего, кроме ругани да смеху», Ц побыва
л у Ленина и удостоился похвалы вождя за то, что опередил с идеей музея нар
одных промыслов «ученых профессоров». Среди редкостей Кулакова Шергин
находит сборник поморского письма «Малый Виноградец», из которого дела
ет извлечения. Подобные творческие заготовки Ц на много лет вперед Ц о
н делает из новгородских, псковских хроник, беломорских «морских урядни
ков», лоций XVIII века, из записных тетрадей шкиперов, альбомов стихов, песенн
иков.
Земляки станут привозить Шергину заветные «стогодовалые» книги с Севе
ра и из Сибири в Москву, куда Шергин переезжает на жительство в 1922 году.
Около девяти лет Шергин в должности «научного работника первого разряд
а» Института Детского чтения Наркомпроса, а фактически Ц артистом пять
дней в неделю появляется в разных аудиториях, пропагандируя северный фо
льклор.
Часть репертуара отражает вышедшая в 1924 году первая его книга Ц сборник
старин «У Архангельского города, у корабельного пристанища», которая зн
акомит с мелодиями, напетыми матерью писателя, подлинными народнопоэти
ческими произведениями.
В программном предисловии, характеризуя издание как первую книгу в ряду
намеченных Институтом Детского чтения новых публикаций подлинного рус
ского фольклора, профессор А. К. Покровская писала: «В старом народном ис
кусстве Ц родина наша. Родина во всем: и в пейзаже, и в домах, и в крестах на
могилах, и в старине, и больше всего Ц в искусстве. Человек без родины Ц с
ирота. Потому что душа глубоко корнями уходит в родную почву, а если вырва
ть ее, Ц высохнут корни, будет перекати-поле… Надо сохранить хотя бы вос
поминание о прошлом богатстве не в изуродованном и не в заспиртованном в
иде, а живым и действенным». Этой программе было вполне созвучно и вступл
ение самого Шергина, в котором он клятвенно Ц на всю жизнь Ц формулиров
ал главный творческий принцип: «Поючи держи в уме студено северно море, а
рхангельски текучие дожжи и светлые туманы. Тогда станут былинные слове
са поющим и слушающим не на час, не на неделю, Ц на век человеческий».
ПесенноЦ эпические опыты настраивали на восприятие литературного иск
усства Шергина как строго серьезного. Тем неожиданнее «хохочущая», весе
лая книга 1930 года «Шиш Московский» Ц «скоморошья эпопея о проказах над б
огатыми и сильными». Мастер торжественно-печальных старин виртуозно вл
адел грубовато-озорным юмором крестьянской бытовой прозы.
Вот он Ц Шиш, «прохвост», «румяный разноглазый, вертлявый», который «кра
сным девушкам во сне снится»: ему «все рады»; завидев его, царь «сразу нача
л сгогатывать». Шиш бежит по сказкам с прискоком, и даже тучка подлинной п
ечали (старшие братья Шиша, «мужики здоровенные, скопидомы», гонят его из
дому: «При твоем худом здоровье первое дело свежий воздух… ночуй в сарае,
а день гуляй по миру») лишь на миг омрачает физиономию находчивого героя,
своей улыбкой солнечно озаряющего «московское царство». Вездесущий Ши
ш сегодня выпорет «дикого барина», у которого люди «упились бедами, опох
меляются слезами», завтра осрамит полицию, накормит краденым царским бы
ком голь перекатную. Господам всех калибров, включая самого царя, солоно
от Шиша. Когда же его кидаются искать через адресный стол, сыщикам остает
ся только всплеснуть руками: местом жительства плута оказывается «угол
Сливочной и Колбасной, а дому номер красный».
«Шишов разум всех перешиб», Ц резюмирует рассказчик историю похождени
й обманщика, действующего, в соответствии с поэтикой народной сатиры, ср
еди гротескно-карикатурных персонажей Ц представителей социальных в
ерхов («Фрелины песни поют, как кошек режут», у барина рожа вытягивается «
по шестую пуговицу», генерала впору отправить «на салотопенный завод» и
т.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120