Столь мечтательную легкокрылость Маркел ухитрился наконец сдержать на
одном месте двадцать лет.
Удивительнее то, что и память о Маркеле держала Тарару на месте другие дв
адцать лет.
А хитрость Маркела Ивановича была детская.
Весной не успеет снег сойти и вода сбежать, Кондрат является в приказ.
Ц Прощай, Маркел Иванович. Ухожу.
Ц Куда, Кондраша?
Ц По летнему времени на Мурман или на Мезень. Может, к промыслам каким пр
истану.
Маркел заговорит убедительно:
Ц Кондраша, навигация открылась. В якорях, в цепях никто не понимает. Име
нно для летнего времени невозможно нам остаться без тебя.
Ц Ладно, Маркел Иванович. До осени останусь.
Значит, трудится на кузнице до снегов. Работает отменно.
Только снег напал Ц кондратий в полном путешественном наряде опять пре
дстает перед Маркелом:
Ц Всех вам благ, Маркел Иванович. Ухожу бесповоротно.
Ц Куда же, Кондратушко?
Ц Думаю, на Вологду. А там на Устюг.
Маркел руки к нему протянет:
Ц Кондрат! В эту зиму велено уширить кузницу, поставить новых три горна.
Не можем оторваться от тебя, как дитя от матери.
Ц Это верно, Ц скажет Тарара. Ц Зиму проведу при вас.
Весной Кондратьева жена бежит к Маркелу:
Ц Пропали мы, Маркел Иванович! Тарара в поход собрался. Уговори, отец род
ной!
Приходит Тарара:
Ц Ухожу. Не уговаривайте.
Ц Где тебя уговорить… Легче железо уварить. Прощай, Кондрат… Конечно, эт
им летом повелено ковать медных орлов на украшение государевой пристан
и… Ну, мы доверим это дело Терентию Никитичу.
Ц Вы доверите, а я не доверю! Ваш Терентий Никитич еще в кузнице не бывал и
клещей не видал…
Вот так-то год за годом удерживал Маркел милого человека.
В которые годы Маркела не было в Архангельске, Тарара все же сидел на мест
е:
Ц Воротится Маркел Иванович из Койды, тогда спрошусь и уйду.
Но Маркел Иванович из Койды отошел к Новоземельским берегам и там, мало п
оболев, остался на вечный спокой. А Кондрат Тарара остался в Архангельск
е:
Ц Мне теперь не у кого отпроситься, некому сказаться.


Стихосложный грумант

На моей памяти молодые моряки усердно обзаводились рукописными сборни
ками стихов и песен.
Иногда такой «альбом» начинался виршами XVIII века и заканчивался стихотво
рениями Фета и Плещеева.
В сборнике, принадлежащем знаменитому капитану-полярнику В. И. Воронину
, находился вариант «Стихосложного Груманта», написанного безвестным п
омором.
В старинном сборнике поморских стихов «Рифмы мореплавательны», принад
лежащем моему отцу, также был вариант названной песни. Напечатанный здес
ь текст «Стихосложного Груманта» представляет собою свод двух вариант
ов.

В молодых меня годах жизнь пр
еогорчила:
Обрученная невеста перстень воротила.
Я на людях от печали не мог отманиться.
Я у пьяного у хмелю не мог звеселиться.
Старой кормщик Паникар мне судьбу обдумал,
На три года указал отойти на Грумант.
Грумалански берега Ц русской путь изведан.
И повадились ходить по отцам, по дедам.
Мне по жеребью надел выпал в диком месте.
… Два анбара по сту лет, и избе за двести.
День по дню, как дождь, прошли три урочных года
Притуманилась моя сердечна невзгода,
К трем зимовкам я еще девять лет прибавил,
Грозной Грумант за труды меня не оставил.
За двенадцать лет труда наградил спокойством,
Не сравнять того спокою ни с каким довольством.

Колотился я на Груманте
Довольны годочки.
Не морозы там страшат,
Страшит темна ночка.
Там с Михайлы, с ноября,
Долга ночь настанет,
И до Сретения дня
Зоря не проглянет.
Там о полдень и о полночь
Светит сила звездна.
Спит в молчанье гробовом
Океанска бездна.
Там сполохи пречудно
Пуще звезд играют,
Разноогненным пожаром
Небо зажигают.
И еще в пустыне той
Была мне отрада,
Что с собой припасены
Чернило и бумага.
Молчит Грумант, молчит берег
Молчит вся вселенна.
И в пустыне той изба,
Льдиной покровенна
Я в пустой избе один,
А скуки не знаю Ц
Я, хотя простолюдин,
Книгу составляю
Не кажу я в книге сей
Печального виду.
Я не списываю тут
Людскую обиду.
Тем-то я и похвалю
Пустынную хижу,
Что изменной образины
Никогда не вижу.
Краше будет сплановать
Здешних мест фигуру,
Достоверно описать
Груманта натуру.
Грумалански господа,
Белые медведи, Ц
Порядовные мои
Ближние соседи.
Я соседей дорогих
Пулей угощаю.
Кладовой запас сверять
Их не допущаю.
Раз с таковским гостеньком
Бился врукопашну.
В сенях гостьюшку убил,
Медведицу страшну.

Из оленьих шкур одежду
Шью на мелку строчку.
Убавляю за работой
Кромешную ночку.
Месяцам учет веду
По лунному свету
И от полдня розню ночь
По звездному бегу.

Из моржового тинка
Делаю игрушки:
Веретенца, гребешки,
Детски побрякушки.

От товарищей один,
А не ведал скуки,
Потому что не спутал
Праздно свои руки.

Снасть резную отложу,
Обувь ушиваю.
Про быванье про свое
Песню пропеваю.
Соразмерить речь па стих
Прилагаю тщанье:
Без распеву не почтут
Грубое сказанье.


Круговая помощь

На веках в Мурманское становище, близ Танькиной Губы, укрылось датское с
удно, битое непогодой. Русские поморы кряду принялись шить и ладить судн
о. Переправку и шитье сделали прочно и, за светлостью ночей, скоро. Датский
шкипер спрашивает старосту, какова цена работе. Староста удивился:
Ц Какая цена! Разве ты, господин шкипер, купил что? Или рядился с кем?
Шкипер говорит:
Ц Никакой ряды не было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120