Экипажецка рубашка.
Норвецкой вороток.
Окол шеечки платок,
Словно розовый цветок!

Ц … Ну, как вас не заметить?
Ц Это я для вас постарался, гарнитуровым платком повязался.
А в последнее действие уливается моя соседка слезами.
Ц Люблю слушать, как занапрасно страдают…
Ц Любите, а эдак плачете.
Ц Я сама в том же порядке.
Проводить не дозволила, одна убежала.
На третий день представленья не было, только дивертисмент музыкальных н
омеров. В мире звуков рассказываю Марье Ивановне, что-де у меня мамы нету,
сам хлебы пеку, тесто жидко разведу Ц скобы у дверей и у ворот в тесте…
А она:
Ц Говорите, говорите!… Я потом вашу говорю буду разбирать, как книгу.
Ц Марья Ивановна! Мы по своим делам часто в Соломбале бываем. Дозвольте с
вами видаться!
Ц Да что вы! Ведь я замужем!
Как нож мне к сердцу приставила…
Ц Дак… от мужа гуляете?
Ц Гуляю? За пять лет замужества случаем в театр попала… С добрым человек
ом поговорила… Может, до смерти нигде не бывать…
Ц Теперь эта неволя отменена.
Ц Неволя отменена, да совесть взаконена!
Ц Вот вы наделали делов Ц бросаете меня… Куда я теперь?
… Но горячность моих упреков умиротворяет чудная мелодия вальса:

Зачем я встретился с тобою,
Зачем я полюбил тебя?
Зачем назначено судьбою
Далеко ехать от тебя?

Марья Ивановна сделалась в лице переменна… Встала, выхватила у меня из г
рудного кармана батистовый платочек… Публика музыкантам хлопает, а я сл
ышу тихое, но внятное слово:
Ц Пока я жива, это мне лучезарная память. А умру, глаза вашим платочком на
крыть прикажу.
И ушла. Как век не бывала. Опомнился да побежал вслед Ц знай метелица лети
т в глаза да адмиралтейская часозвоня полночь выколачивает…
А Смывалиха на квартире:
Ц Сегодня в Соломбале два дива было. Первое диво Ц Машенька Кярстен в те
атре показалась, второе диво Ц с некоторым молодым человеком флиртовал
а.
Ц Она чья? Она кто?
Ц Мужняя жена. Замужем живет, честь наблюдает. Муж-то пьюшшой, хилин тако
й. Она мукой замучалась, а уж ни с кем ни-ни… Сама портниха, рукодельница… З
амужем живет… Честь наблюдает… Мне тоже бесчестно баловством-то сорват
ь. Кабы навеки моя, а так, баловством, мне не надо!
И той же ночи побежал я домой. Бежу пустыми берегами, громко плачу, как реб
енок:
Ц Эх ты, Машенька Кярстен! Навела мне беду!…
И поклялся я забыть эту любовь. За троих работу хватаю. Сам себе внушаю: «Н
е думай про нее! Знай, что она не твоя». Да, а ночь-то моя; а кто же рад один-то!…
Бывало, не лягу в хороших брюках, все увертываю да углаживаю, а теперь. Обо
родател, похудел…
Зима на извод пришла. На верфях стук да юк рано и поздно. У меня топор в рука
х, чертежи в глазах, на уме Машенька Кярстен. Голос ее, духи ее слышу Ц «Лор
иган».
Ц Эх, Митя, Митя, упустил ты свое счастье!
Не курил Ц закурил.
Притом эту сплетню из Соломбалы принесли в нашу Корабельщину. То прежде
дамы по своей части меня хладнокровно укоряли, теперь, видя полноту пере
живаний, в другую сторону заобиделись. Заведующая парикмахерской как-то
при гостях на меня затужила:
Ц Не желаем соломбальску прынцессу! Счас парикмахерску замкну и ключ в
море брошу Пущай населенье ходит в диком образе!
Пришла весна-красна, с летичком теплым, с праздничком майским. Со всем нар
одом, со всем славным шествием пришел я в Соломбалу. И скопилось три дня св
ободных Куда пойду? А Смывалиха на углу и стоит:
Ц Здравствуй, Митенька! Да, помнишь Машеньку Кярстен, в театре-то увлека
лись?… Овдовела: до краю допил…
Ц Она где живет?!
Ц В город переехала отсюда.
Ц Улица какая, дом какой?!
Ц Дом номер восемнадцать, улица… Погоди ужо; дом номер восемнадцать… ул
ица… Забыла. Ново какое-то переменено название.
Ц Она где с мужем-то жила?
Ц Эво, где домичек зеленый!
В зеленом домике самовары лудят да паяют, никакой Марьи Ивановны не знаю
т. Сунулся в возледворные соседи…
Ц Мы у ей на новосельи не бывали, городского пива не пивали. Гордиянка бы
ла и скрытница…
Я на перевоз да и в город. В адресном бюро дежурна подает адрес прежний, Со
ломбальский.
Ц В город она переехала!
Ц Может, и год проживет не прописана. У нас не торопятся.
Все пропало! Машенька Кярстен, утерял я тебя!… Вылез на крыльцо, а кругом-т
о весна! Река ото льда располонилась, в море плывет, чайки кричат, пароходы
свистят. На домах, на пристанях, на кораблях флаги, ленты, банты… Отвяжись,
худая жизнь, привяжись, хорошая!
Искать пойду! Обойду город с верхнего конца до нижнего. В каждую улицу заг
ляну, в каждой улочке дом № 18 найду. Везде спрошу Марью Ивановну Кярстен. Вз
ял да и пошел. Три дня ходил. Как лесом, пошел этими домами. № 18 увидаю Ц так с
ердце и замрет. У старушки пить попрошу:
Ц Здесь проживает портниха такая-то?
Ответ один:
Ц Не знаем, не знаем никаку Марью Ивановну.
По дворам собаки приведутся, за ноги хватают. На Мхах одушевленна собачк
а, за штанину ухватясь, две улицы на мне ехала. Иду, фасон не теряю. Иду в жел
тых щиблетах, пальто серого драпу, норвецкая кепи. Дома «Дели» или «Спорт
» курю за шестьдесят пять, тут «Пушку» купил. Инде домоуправляющий выско
чит, как пробка из бутылки:
Ц Санитарной инспектор являетесь? Помойны ямы смотреть?
Ц Иду своим путем, за своим делом.
Ничего не доспел, а той же отвагой к Смывалихе ночевать явился.
Ц Нашел?
Ц Найду.
Ц Присушили тебя. Приворотным зельем опоили. А то опять кошки есть троеш
ерстны… Завтра пойдешь шляться, зайди в «Ледовитый океан».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120