Со стороны глядеть Ц похоже
и на животину и на машину. Животина страшна, а машина того страшне. Ну, стра
шно-то не мне да не нашим уемским.
Рыбы народ любопытный, им все надо знать, а в бане новости завсегда самы св
ежи, самы новы, рыбы к бане со всех сторон заторопились.
А мы промышлям.
С судов промышляют по-обнакновенному, как раньше заведено. А я с бани рыбу
стал брать по-новому, по-банному, шайкой в воде поболтаю, рыба думат: ее в г
ости зовут Ц и в шайку стайками, а к бане косяками. Мне и сваливать рыбу ме
ста нет: на полок немного накладешь!
Стали наши рыбацки суда чередом да всяко в свою очередь к бане подходить,
я шайкой рыбу черпаю, бочки набью, трюма накладу, на палубе выше бортов нав
алю, другое подходит. На место полного. Это дело с краю бани, а в середке бан
я топится, народ в бане парится, рябиновыми вениками хвошшется, от рябино
вого веника пару больше, жар легче и дух вольготней.
Чтобы дым позанапрасно не пропадал, у трубы коптильню завели, это уж без м
еня. Я баню топил да рыбу ловил.
В коротком времени все суда полнехоньки рыбой набил.
Судно Ц не брюхо, не раздастся, больше меры в него не набьешь.
Набрали рыбы, сколько в суда да в нас влезло. Остальну в море на развод ост
авили.
К дому поворотились гружены суда. Тут и я с баней расстался, за дверну ручк
у попрошшался, впредь гостить обешшался. Домой пошли Ц я на заднем суден
ышке сел на корме да на воду муку стал легонько трусить, мука на воде ровне
нькой дорожкой от бани до Уймы легла. Легла мучка на морскую воду да на рас
соле закисла и тестяной дорожкой стала.
За нами следом зима стукнула, вода застыла. И от самой нашей Уймы до середк
и моря, до бан, значит, ровненька да гладенька дорожка смерзлась.
Мы в ту зиму на коньках по морю в баню бегали. Рыбы учуяли хлебный дух тест
яной дорожки и по обе стороны сбивались видимо-невидимо, как Мамаевы пол
чишша. Мы в баню идем Ц невода закидываем, вымоемся, выпаримся, в морской
прохладности продышимся, Ц невода полнехоньки рыбы на лыжи поставим. Н
а коньках бежим, ветру рукавицей помахивам, показывам, куда нам поветерь
нужна.
У нас в банных вениках пар не остывал, вот сколь скоро домой доставлялись!

Всю зимушку рыбу ловили, а в море рыбы не переловить.
С того разу и повелись зимны рыбны промыслы.
Весной лед мякнуть стал, рыбьи стаи тестяну дорожку растолкали, и понесл
о ее по многим становишшам, хорошему народу на пользу. К той поры тесто в п
олну пору выходило, по морю шло, а это не ближной конец. Промышленники тест
о из воды в печки лопатами закидывали, которой кусок пекся караваем, а кот
орой рыбным пирогом Ц рыба в тесто сама влипала.
Просолено было здорово. Поешь, осолонишься и опосля чай пьешь в охотку.
Коли не веришь, так съешь трески, хотя одну трешшину фунтов хотя бы на деся
ток. Вот тогда чаю захочешь и мне верить будешь.
Баня по середке моря осталась и не понимат, в толк не берет, что мы к ней дор
огу потеряли, сама в себе жар раздувала, пар поддавала и в таку силу, что на
ше море студено теплеть стало.
Вот этому приведется поверить! Спроси у нас хошь старого, хошь малого Ц в
сяк одно скажет, что за последни годы у нас зимы короче стали и морозы легч
е пошли. Все это моя баня своим теплом сделала.





Брюки восемнадцать верст дл
ины

Выспался я во всю силу. Проснулся, потянулся, ногами в поветь уперся, а сам
тянусь, тянусь легкой потяготой. До города вытянулся, до рынку, до красног
о ряда, где всякими материями торгуют.
Купцы свои лавки отворили. Чиновники да полицейски в лавки шмыгнуть хоте
ли, взять с купцов по взятке, Ц это для почину: кому сколько по чину.
Я руки разминаю, чиновников по болотам, по трясинам кидаю. Модницы чиновн
ицы прибежали деньги транжирить Ц мужья не трудом наживали, женам не тр
удно проживать. Я себя топтать разрешения не дал, я не мостовая, модницам д
о лавок ходу нет.
Купцы ко мне с поклонами и с вежливым разговором:
Ц Ах, как оченно замечательно хорошо, Малина, что ты чиновников да полице
йских грабителей по болотам распределил. Они нам и перьвы помошники капи
талы наживать, да умеют с нас шкуру сдирать. А без модниц сидим мы за выруч
кой без выручки. Сколько хошь отступного за освобождение прохода?
Ц До денег я не порато падок, сшейте мне штаны на теперешной мой рост. Руб
аху с вас не прошу Ц домоткану ношу. Мера штанам, пока дальше не вытянулся
, восемнадцать верст, прибавьте на рост пять верст.
У купцов брюха подтянулись, рожи вытянулись, рожи покраснели, глаза побе
лели, как пуговицы от подштанников. Купцы и рады бы полицейских позвать, д
а те далеко, до болота не ближной конец! Материю собрали, штаны сошили восе
мнадцативерстовые с пятиверстовым запасом.
Я рынок освободил: вызнялся у себя на повети. Брюки упали матерчатой горо
й поперек деревни, дорогу завалили, двадцать семь дворов закрыли.
По жониному зову все сватьи, кумушки сбежались с ножницами, с иголками и п
ринялись кроить, резать, шить, пуговицы пришивать. В одночасье все мужики,
старики и робята в новы брюки оделись.
Только одному попу Сиволдаю штанов не хватило, да на нем не видно, в штанах
али в юбке идет.
С нас купцы во все времена все тянули себе: и капиталы и каменны дома. Дове
лось и мне потянуться и стянуть с купцов штаны на всю Уйму.
В городу думали, я к ним ишшо потянусь, имать сготовились, счет за убытки п
риготовили.
Я потягивался, да в други стороны. Куда ни потянусь Ц ноги все на повети, и
ходить не надо: руки сложу Ц и дома сижу.

В реке порядок навел

Хорошо в утрешну пору потянуться, Ц косточки вытягиваются, силушка при
бавляется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120