— Пускай моя большая свита не вызывает у предводителей Серахса ни изумления, ни тревоги,— любезно отвечал иранский принц.— Мы следуем своим путем, предначертанным нам аллахом. А в ваши края завернули лишь для беседы, которая, я на это горячо надеюсь, будет приятна и полезна нам и вам...
— Шахзаде Салар — наш гость, соплеменники,— вступил в разговор Гараоглан-хан.— Мы прибыли к вам с делом. И я хотел бы теперь перейти прямо к важному разговору... Ораз-хан, ты узнал моего гостя и правильно сделал. Хасан-хан принц Салар — человек небезызвестный. Он двоюродный брат самою падишаха Ирана...
Серахсцы, приложив к груди руки, с достоинством поклонились принцу.
— Принц Салар,— продолжал Гараоглан-хан,— восстал против своего двоюродного брата, шаха Мухаммеда, не достойного того, чтобы занимать трон. Вам, серахским текинцам, Салар-хан предлагает с ним объединиться, как это уже сделали мы, текинцы Ахала...
— Вот оно что,— задумчиво молвил Ораз-хан.— До нас тут доходили кое-какие слухи...
— Как говорится, Ораз-хан, вместе скроенный чекмень не будет коротким,— усмехнулся Гараоглан-хан.— И вот мы теперь заехали к вам, своим родичам и соплеменникам, чтобы посоветов аться...
— Какого же покроя должен быть этот чекмень? — лукаво спросил молчавший до этого молла Абдурахман.
— Не о том речь, какого покроя,— любезно принял его шутку мятежный принц.— Скорее, о том, чтобы добротный чекмень был у каждого мусульманина в наших краях.
— Дело не шуточное,— сказал Ораз-хан.— И его обсуждать следует не в седлах... Я приглашаю дорогих гостей в наше селение. Там соберем совет... А ваши воины, принц, у нас отдохнут и будут накормлены.
— Нет-нет, Ораз-хан,— решительно возразил Гараоглан-хан.— И без того бедны текинские селения. Нельзя же до последнего куска отдать все большому войску и оставить ваших детишек голодными. Этого мы не допустим. Армия принца расположится тут, в ущелье. А мы последуем за вами...
Когда восьмерка всадников приблизилась к тому месту, где в напряженном ожидании стояло ополчение стольного селения Серахса, во всех концах округи уже росли облака пыли и слышался топот копыт — это мчались на помощь серахским текинцам большие и малые отряды джигитов из многих близких и далеких селений...
Мятежный принц не без зависти поглядывал на все новые и новые массы прибывавших воинов, опытным взглядом определяя их боевые качества, мысленно ставя их в ряды своей армии.
— Хорошо ты ладишь со своими соседями, Ораз хан,— сказал Гараоглан-хан, поглядывая во все стороны.
— Хорошо-то хорошо, да надо бы лучше,— отозвался правитель Серахса.
Крепкого телосложения всадник в подчеркнуто простом одеянии, но с отменным оружием, прискакавший на сером в яблоках коне во главе тысячи джигитов, привлек к себе особое внимание принца Салара, он умел разбираться не только в воинах, но и в военачальниках.
— Это Говшут-хан,— поспешил их познакомить Гараоглан-хан.— Предводитель серахских тохтомышев.
— Я рад, Говшут-хан. И тысячу раз благодарен аллаху, что он свел нас с вами,— любезно встретил иранский принц предводителя тохтомышев.— Здоровы ли все ваши?
— Аллах милостив,— ответил принцу Говшут-хан и сразу повернулся к предводителю серахских текинцев.— Мы мчались сражаться, Ораз-хан, но похоже, что у вас тут скрестятся не сабли, а любезности...
— Сражения, почтенный Говшут-хан, может, еще и будут, но чуть позже,— ответил Ораз-хан.— А сейчас мы благодарны вам за ту поспешность, с какой вы прибыли на наш зов. Теперь мы все едем на совет. Там будет иметь вес и ваше мудрое слово. Большое дело нам предстоит решить...
Вместе со своими высокими гостями Ораз-хан поехал домой. Вслед за кавалькадой предводителей шагом двинулись воины Ораз-хана и разноплеменные отряды джигитов из соседних селений.
Пестрое это было воинство: каждый надел то, что ему нравилось и что он имел. Еще более разнообразным было вооружение: сабли и копья, кованные разными мастерами, ружья и пистолеты самых разных систем и стран, кинжалы длинные и короткие, разной формы, из разных металлов изготовленные шлемы, у кого они были, а у кого шлемов не было, на тех — разных цветов папахи...
Среди воинов Ораз-хана и воинов из соседних селений было много старых знакомцев, друзей и побратимов, не один раз выручавших друг друга в совместных битвах. Повстречавшись теперь, они вспоминали прежние сражения, павших товарищей и родственников, но постепенно разговоры переходили на мирные дела, ибо основным занятием этих людей все же была не война, а труд на родной земле...
Войско въехало на возвышенность. Селение серахских текинцев Багши открылось перед ними как на ладони. Большое оно было. Если с утра отправиться на коне шагом, то все селение можно объехать только к вечеру. Белые и черные юрты чередовались со стогами и копнами высушенной верблюжьей колючки, кучами заготовленного для топки хвороста и имевшими форму круга загонами для скота. В центре селения, сразу настраивая правоверных на благочестивые мысли, возвышалась древняя и загадочная каменная мечеть, окруженная старыми ивами и могучими деревьями тутовника, хотя все селение было бедновато растительностью. Редковатые ряды деревьев, тянувшиеся от реки, указывали на пробегавшие под ними арыки, которые стремились к расстилавшимся вокруг селения посевным полям...
Ехавшие рядом Сердар и Гараоглан-хан придержали коней, пропуская мимо себя джигитов Тёч-Гёка.
— Как поживает Аташир-эфе? — с каким-то скрытым намеком спросил вдруг Гараоглан-хан.
— Отец еще бодр,— вяло ответил Сердар, для которого подобные намеки не составляли тайны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133