Сейчас решает все огнестрельное оружие...
— Оно у нас есть,— сказал Сердар.
— Чтоб совершать набеги... Чтобы сражаться, влившись в войска своих союзников... Но вашего оружия не хватит, чтобы противостоять регулярным армиям других держав. У вас нет пушек. У вас не только отсутствует промышленность, без которой не выстоит ни одно государство, но даже и кустарный промысел еще в зачаточном состоянии... И еще,— продолжал принц.— Чтобы управлять государством, нужно иметь десятки тысяч образованных чиновников... Нужно наладить связь, транспорт... Проложить дороги... Наладить торговлю... Обзавестись множеством ученых людей и перестроить образование... Всего не перечесть. Где вы возьмете на это средства? Не за свой же скот, которым располагаете. И не с тех поливных наделов земли, величиной чуть побольше ваших чекменей... Это горькая правда, почтенные. Но я был обязан вам ее высказать, ибо не хочу вас дурачить...
Впервые в своей жизни услышал Довлет, как бедно его родное племя и как бедны остальные племена туркмен. Вначале мальчик не поверил чужеземному принцу, но, увидев, как грустно молчали его соплеменники, он понял, что принц сказал правду. И еще одно обстоятельство ввергло в уныние душу Довлета: правду от предпочел бы узнать от своих, не от чужеземца...
Поэт Молланепес поднялся со своего места, подошел к очагу, подбросил в него саксаула. Маленькие язычки пламени, пробивавшиеся сквозь полупрогоревшие головешки, сразу взметнулись вверх и радостно заплясали, глодая новую пищу.
— Взгляни, светлейший принц,— указал поэт на очаг.— Пламя почти потухло. Но вот оно нашло новую пищу, обрело силу, щедро нам дарит новое тепло... Ты вымолвил горькую правду, принц. Мы нищие, пока разобщены. Но мы сыщем у себя новые силы и новые богатства, когда все туркмены объединятся!..
— Увы,— развел руками принц Салар.— Я знаю великолепного поэта Молланепеса. Сам в минуты отдохновения пытаюсь, как мне дано, напевать песни, сложенные им. Но я не знаю чародея Молланепеса. Ведь только чародеи способны вдруг наполнить грудами сокровищ карман, в котором негусто...
— Я могу и больше сказать, светлейший принц,— улыбнувшись хитроумной речи Салара, заговорил Молланепес.— В кармане нашем сегодня совсем пусто. Но могу я сказать и то, что туркменам чародеи и не требуются. Им нужно только всем сообща попристальнее вглядеться, чтобы увидеть свои еще не раскрытые клады!..
— Где же они, эти туркменские сокровища?
— А вот где,— возвратился Молланепес от очага на свое место.— В бескрайних туркменских степях несут свои воды стремительные реки: Джайхун, Мургаб, Теджен, Этрек, Сумбар, Гурген...
— Я понял, дорогой Молланепес,— сострадательно усмехнулся принц.— Вода — это богатство в наших странах. Но разбогатеете вы, туркмены, от этих своих кладов не сегодня и еще не завтра... Вот ваше стольное селение, Ораз-хан, оно расположено прямо на берегу реки Герируд. Скажите, много ли благ она вам приносит?
Ораз-хан лишь печально усмехнулся. Вместо него в разговор вступил молла Абдурахман.
— В положении своей страны мы разбираемся, Салар-хан,— сказал он.— Много горьких истин мы от вас услышали. Но как бы там ни было, народ наш будет искать себе лучшую долю. И он ее рано или поздно обязательно найдет! Вопрос теперь в том: согласны ли помочь нашему народу лично вы?..
Гараоглан-хан, который уже давно приглядывался к молле Абдурахману, наклонился к уху Заман-аги.
— Мне что-то незнаком этот парень?
— Это наш Абдурахман,— очень уважительно ответил на его вопрос белобородый яшули.— Сын ишана Велназара. Ишан давно болен и уже не встает с постели. Службу в мечети отправляет ныне его сын, молла Абдурахман. Он и детишек наших в школе учит...
— Парень-то, я вижу, с головой.
— Э, даже мы, седые яшули, прислушиваемся к его словам. Я уже не говорю о молодых...
Довлет очень обрадовался, услышав такие слова о своем учителе, тем более что произнес их всеми почитаемый яшули Заман-ага, старец мудрый и честный, давно утративший все желания, кроме одного — блюсти интересы и благо своего народа...
— Что же, светлейший принц,— сказал Заман-ага,— по-твоему, мы никогда на заставим служить нам наши реки?
— О! Это было бы чудом, почтенный яшули. В ваших пустынях зацвели бы райские сады и заколосились бы щедрые нивы. Но для этого надо менять русла рек, строить плотины, каналы... А я не стану лжецом, если скажу, что для вас и прокладка каждого нового арыка непростое дело.
— Пока мы разобщены,— сказал молла Абдурахман.— Но если туркмены объединятся, им станет многое по силам!
Принц обвел пристальным взглядом всех участников совета, улыбнулся и ответил:
— Трудно вам будет это сделать, почтенный молла. Даже не на всех лицах сидящих здесь людей я вижу одобрение вашему стремлению к объединению... А ведь среди вас еще имеются всякие кёке-сердары, сары-карнаи, бегбеки-бахадуры, али-бии, менгли-сердары1... Еще не успевает высохнуть конский помет после набега одного из этих алчных и кровавых отщепенцев вашего народа, как уже налетает другой. Они угоняют ваш скот, ваших сородичей, набивая свою мошну и казну узбекских да хивинских ханов... Ответь здесь, Гараоглан-хан, разве много прошло времени с тех пор, как Сары-карнай вместе с Али-бием совершили набег на окраины Ахала?
— Джигиты, пострадавшие в схватке с этими шакалами, не смогли выступить с нами — их раны еще не успели зажить,—- ответил Гараоглан-хан.
— Что до всего другого, я не знаю,— источая злобу, заговорил Шали-бай,— но про разбойников наш высокий гость говорит правду. Эти йомуды, чавдуры, емрели2 и другие давно заслуживают мести!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133