Этот пастор пользовался в Таллине огромным влиянием. Его сравнивали с самыми прославленными, вошедшими в историю проповедниками, обращавшими людей на путь истинный, и с различными отцами церкви. Его и почитали и боялись одновременно. Редко кто мог отказаться от тех острых ощущений, какие испытывал человек, после трудовой педели снова наконец оказавшись в церкви св. Олая, под потоками кипящей смолы и горящей серы, которые пастор низвергал с кафедры на свою паству.
О внешнем мире в Таллине мало что слышали и знали. Вести доходили сюда медленно и скупо, местной периодической печати не было. Правда, некий господин Лютер издавал здесь на немецком языке «Еженедельную газету», но это был маленький, плохо отредактированный листок, да и читали его лишь наиболее образованные люди. Знатные господа, жившие в городе и поместьях, выписывали несколько экземпляров «Санкт-Петерсбургер цейтунг». А большинство простых горожан жили совсем без газеты и довольствовались теми случайными крохами известий, которые Задали со стола немногочисленных читателей газет.
Не удивительно, что большая часть таллиицев узнала о начале Крымской войны лишь в 1854 году, когда город уже кишел казаками, уланами, кирасирами и прочими блестящими воинскими мундирами; это подтверждало устрашающие слухи о том, что английская и французская эскадры, соединившись, устремились в Балтийское море, в Финский залив, и здесь, наверное, обрушат на города Российской империи огонь и металл. Война, которая близ Дуная, на турецкой земле, велась уже, собственно, с июля 1853 года, для таллинских жителей была заметна только по тем строительным работам и тем разрушениям, которые приказывал производить в городе генерал Берг1, главнокомандующий русских войск, стоявших в Таллине и его окрестностях.
С лихорадочной поспешностью ремонтировались, перестраивались и укреплялись старинные таллинские крепостные валы, ворота и форты, сооружалось множество береговых батарей, а часть города между Кэйсмяги, Большими морскими воротами, и западной батареей разрушалась и сносилась. Все красивые домики этой слободки, в том числе и «Хромая лягушка», а также большая часть зеленых фруктовых садов и огородов были уничтожены. Все это было вызвано опасениями, что в случае вражеской бомбардировки в предместье возникнут пожары и это может принести гибель всему городу. Жители вынуждены были искать себе крова кто где мог. На второй год войны были безжалостно вырублены и прекрасные ивовые и рябиновые аллеи, широким кругом окаймлявшие валы. Предводителю дворянства барону Унгерну с трудом удалось спасти маленький Детский парк, он пообещал генералу Бергу под свою личную ответственность, что уничтожит маленький парк, как только возникнет угроза обстрела города. Какую опасность для города и крепости мог представлять в случае бомбардировки Детский парк, находившийся за валом, вдали от моря,— это для таллинских жителей так и осталось непонятным.
Началось великое бегство. Кто имел хоть малейшую возможность, искал убежища в сельских местностях или в маленьких городах, расположенных далеко от морского побережья; во всяком случае, жен с детьми и самое ценное имущество отправляли подальше от города. Не хватало ни повозок, ни лошадей, чтобы перевезти в безопасные места охваченных паникой беженцев и их добро. Церковные поместья, кистерские дома, такие городки, как Пайде, Раквере и Хаапсалу, кишмя кишели перепуганными женщинами, детьми, да и мужчинами из тех, кто потрусливее. Тот, кто из-за коммерческих или служебных дел принужден был оставаться в городе, старался защитить свой дом и свое добро от огня и вражеских снарядов тем, что до отказа набивал чердаки и сараи песком. По
1 Впоследствии — генерал-губернатор Польши. (Примеч. автора.)
ночам горожан часто поднимали с постели ложной тревогой: вот-вот должна начаться бомбардировка! Так проходили день за днем, неделя за неделей, храбрые бюргеры «для куражу» пропили уже в кабачках кучу денег, а на город так и не упало ни единого ядра.
Англо-французская эскадра под командованием адмирала лорда Непира действительно появилась в Финском заливе, подавив перед этим крепость Бомарзунд на Аландских островах, и подвергла бомбардировке несколько неукрепленных городов на побережье Финляндии, но Таллин, Кронштадт и Свеаборг обстреливать не решилась: старый лорд Пепир был для этого слишком осторожен и осмотрителен. Он не смог даже полностью забыть эти гавани для торговли. Крупных кораблей, правда, не пропускали, но мелкие парусные суда темными ночами пробирались то в одну, то в другую гавань, особенно часто заходя в Таллин, где в связи с этим необычайно расцвела контрабанда.
Неприятель стоял под Таллином. Каждый трепещущий от страха горожанин мог его видеть и в подзорную трубу и простым глазом. Вокруг острова Найссаар временами скапливалось до ста английских и французских кораблей; постреливали из пушек, но только ради забавы и для упражнения. К берегу, где на вражеские суда угрожающе глядели русские батареи, лишь однажды приблизились на расстояние пушечного выстрела две английские канонерки.
В эту тревожную весну мадам Виттельбах со своими двумя дочерьми тоже устремилась в деревню искать себе надежного пристанища. Недалеко от Пайде, в доме знакомого управляющего мызой, жила она в треволненьях жизнью беженки, а папаша Виттельбах, мужественно оставшийся защищать город, уверял знакомых в клубе, что сейчас, когда для других настало грозное военное время, для него наступил самый глубокий мир.
Осенью все беглецы вернулись в город, так как ноябрьские штормы заставили осторожного противника покинуть Финский залив:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111