— Как тебя зовут?
— Майт Лутс.
— Зачем ты сюда пришел?
— Хотел поговорить с господином бароном.
— О чем?
— Это я могу сказать господину барону только с глазу на глаз.
— С глазу па глаз? Вот как! — Барон удивленно поднял брови.— Какие же такие секреты ты хочешь мне рассказать?
— Есть одно дело.
— Что у тебя в узле?
— Я бы хотел это господину барону показать, когда мы с господином бароном останемся с глазу па глаз.
— Опять с глазу на глаз! — воскликнул помещик, не зная, смеяться ему над странным парнем или сердиться. Барон снова пристально посмотрел на него, подошел еще ближе.
— Этот молодой барин — мой сын,— сказал он.— Ты можешь при нем смело все говорить.
— Нет, не могу.
— Ты теперь сам видишь, папа, какой это дерзкий мальчишка! -— вскричал молодой барон по-немецки; он успел уже немного успокоиться.— Точно так же он и мне отвечал. А когда я захотел его наказать, он меня ударил.
— Он тебя ударил?
— Да, и не один раз,— подтвердил Готхард, стараясь возбудить гнев отца.— И собаку колотил самым наглым образом.
Барон наххмурил бройи. Голос его стал резким.
— Послушай, парень,— сказал он, обращаясь к Май-ту,— ты бил молодого барина и его собаку! Как ты смел?
— Молодой барии первый начал меня бить и натравил на меня пса.
— Все равно, ты не смеешь бить ни барина, ни господскую собаку.
— Собака меня чуть не разорвала... У меня кровь... Взгляд старого барона скользнул по окровавленной
руке и разорванной одежде мальчика и остановился на его ноге — вся штанина была пропитана кровью, сочившейся из раны.
— Это пусть тебе будет наукой,— сказал он чуть помягче.— Иначе я отправил бы тебя на конюшню и ты получил бы хорошую порку. Ты не хотел ему отвечать. А теперь ты и мне не отвечаешь.
— Я охотно отвечу господину барону, по только не здесь.
— Слушай, ты! Если я тебе приказываю отвечать, ты должен отвечать и здесь. И если я тебе велю показать, что у тебя там в узле, ты должен показать, все равно, где это будет и при ком. Понял?
Майт умоляюще поднял на барона свои большие синие глаза. Этот простодушный взгляд, побледневшее лицо, дрожащие губы, весь облик мальчика пробудили бы участие в каждом, у кого в груди бьется человеческое сердце. У этого юноши, как видно, было на душе что-то такое, что он считал важным, значительным, святым, чего он не хо-аел открывать первому встречному, что властно заставляло его молчать; ведь для того чтобы сохранить свою тайну, он не побоялся даже вступить в опасную борьбу.
Барон Ризенгаль, казалось, прочел па лице мальчика нечто подобное. Од вдруг задумался. Складки на его лбу и вокруг глаз, придававшие ему суровое, надменное выражение, стали мягче. Его испытующий взгляд был прикован к лицу Майта. Потом он внезапно, как будто какая-то мысль искрой мелькнула в его мозгу, взглянул на своего сына, потом снова на чужого крестьянского парня.
— Как тебя зовут?
— Майт Лутс.
— Да, верно, ты уже говорил... Из какой ты волости?
— Н-ской волости.
— Что? Из Н-ской волости? Из Харьюмаа?
— Да, из прихода Харью-Яни.
Барон вытянул шею; лицо его выражало изумление.
— И ты из такой дальней местности пришел ко мне?
— Да, господин барон.
Адальберт фон Ризенталь опустил глаза, словно чего-то ища, потом повернулся на каблуках и направился к дому, коротко бросив Майту:
— Ступай за мной!
— Я тоже могу с тобой пойти? — спросил Готхард.
— Нет.
Держа в одной руке узел, в другой шляпу,— палку он бросил,—- Майт неверным шагом, с сильно бьющимся сердцем поспешил за бароном, быстро шагавшим к господскому дому. Они вошли в боковую дверь и через минуту очутились в высокой комнате со строгим убранством; мебель и все предметы обихода говорили о том, что это рабочий кабинет и контора владельца мызы.
Барон Ризеыталь повесил свою фетровую шляпу на вешалку, сел в большое кожаное кресло у письменного стола и уставился вопрошающим взглядом на странного посетителя.
Тот почтительно остановился в углу, рядом с дверью. Левой рукой прижимая к груди сверток, он пытался правую, окровавленную, руку спрятать за спину. Он, казалось, ждал от барина какого-нибудь вопроса или приказания. Насторояченно, напряженно, как смотрит солдат на своего начальника, так смотрел он не отрываясь на дородное высокомерное лицо барона. Возможно, сейчас, так испытующе, Майт разглядывал своего отца, своего настоящего отца, которого увидел первый раз в жизни? Хотел ли он по его лицу разгадать свою судьбу, которая решалась в этот миг? Пытался ли он заглянуть в душу этого человека, узнать, добрый он или злой, таит ли его сердце отцовские чувства, течет ли в нем «христианская кровь»?
— Подойди сюда!.. Ты знаешь, кто я такой?
— Знаю.
— Кто же?
— Господин барон, Р-ский помещик.
— А теперь говори, чего ты от меня хочешь.
Барон произнес это хотя и резко, повелительно, но вместе с тем не без добродушия. Он, казалось, говорил суровым тоном больше по привычке, непроизвольно. Глаза его смотрели на мальчика скорее ободряюще, чем сердито или угрожающе.
Но Майт был, по-видимому, еще настолько взволнован, что не смог сразу ответить. Или, может быть, смышленый мальчик соображал, как бы поумнее и поубедительнее начать свою речь? Он положил узелок на пол рядом с собой, откинул со лба волосы, оправил разодранную куртку и испуганно взглянул на свои по колено измазанные грязью ноги, угрожавшие чистоте господского паркета. Потом, словно беря разгон, шагнул к барону.
— Я к господину барону с великой просьбой,— начал он тем серьезным стариковским топом, который так быстро схватывают деревенские ребята побойчее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111