«Едва ли нужно пояснять, что правота в этом драматическом ди
алоге была целиком на стороне Ленина. Революционную ситуацию невозможн
о по произволу консервировать. Если бы большевики не взяли власти в октя
бре-ноябре, они, по всей вероятности, не взяли бы ее совсем… Россия снова в
ключилась бы в цикл капиталистических государств, как полуимпериалист
ическая, полуколониальная страна. Пролетарский переворот отодвинулся
бы в неопределенную даль…»
Л.Д.Троцкий “К истории русской револ
юции” Сб. М.: 1990, с. 359.

Троцкий без колебаний принимает в этом конфликте сторону Ленина, но заме
тим: воздавая должное ленинской решимости, он по сути дела полностью дез
авуирует всякую прикосновенность ленинской мысли какой бы то ни было ис
торической истине, к объективной исторической закономерности.
Это действительно до чрезвычайности деликатный момент: ведь если объек
тивные законы истории и в самом деле «на стороне» пролетариата, то с точк
и зрения формальной истины безупречны Каменев и Зиновьев; если эти закон
ы не согласуются с партийной философией, то истина на стороне Ленина, сум
евшего разглядеть микроскопический разрыв в поступательности историч
еского движения и внедрить в него программный вирус большевизма. Впроче
м, это противоречие лишь на первый взгляд губительно для ортодоксальной
мысли. Разрешается оно вполне в большевистском духе: революционер на то
и революционер, что он с глубоким презрением относится к любым формальны
м ограничениям, будь то ограничения формального права, будь то ограничен
ия формальной логики.
Именно способность восстания против ограничений формальной правильно
сти (правового, нравственного, логического характера) и отличают простог
о законопослушного смертного от подлинного революционера Ц и уж тем бо
лее от великого революционера. Такова аксиоматика большевизма.
Я не оговорился, именно аксиоматика. Вот два рода свидетельств. Первое Ц
это свидетельство Г.Пятакова, человека, не страдающего ни дефицитом воли
, ни недостатком решительности, а значит, знающего толк в том, что он говор
ит: «Старая теория, что власть пролетариата приходит лишь после накоплен
ия материальных условий и предпосылок, заменена Лениным новой теорией. П
ролетариат и его партия могут прийти к власти без наличности этих предпо
сылок и уже потом создавать необходимую базу для социализма. Старая теор
ия создавала табу, сковывала, связывала революционную волю, а новая полн
остью открывает ей дорогу. Вот в этом растаптывании так называемых «объе
ктивных предпосылок», в смелости не считаться с ними, в этом призыве к тво
рящей воле, решающему и всеопределяющему фактору Ц весь Ленин.»
Слово. (В мир
е книг) 1989 г.? 11.
В сущности то же самое говорит и Бердяев: «Ленин показал, как велика
власть идеи над человеческой жизнью, если она тотальна и соответствует
инстинктам масс. В Марксизме-большевизме пролетариат перестает быть эм
пирической реальностью, ибо в качестве эмпирической реальности пролет
ариат был ничтожен, он был прежде всего идеей пролетариата, носителем же
этой идеи может быть незначительное меньшинство. Если это незначительн
ое меньшинство целиком одержимо титанической идеей пролетариата, если
его революционная воля экзальтирована, если оно хорошо организовано и д
исциплинировано, то оно может совершать чудеса, может преодолеть детерм
инизм социальной закономерности.»
Н.А.Бердяев “Истоки и смысл русского
коммунизма”, с. 89.

Второе Ц свидетельство профессионального историка: «Бывший юрист-зак
онник выступает в этих суждениях как великий революционер. Он ни в грош н
е ставит формальную законность, он ее полностью отрицает».
А.З.Манфред “Вели
кая французская революция” М.: 1983, с. 314.
«Бывший воспитанник юридического факультета Сорбонны обнаружив
ал величайшее пренебрежение к формально-правовой основе законодатель
ства; он стал великим революционером и потому, не колеблясь, ставил интер
есы революции выше формального права.»
Там же, с. 328.
«В характере Робеспьера не было ничего от Гамлета Ц ни ослабляющ
их волю сомнений, ни мучительных колебаний. Он не воскликнул бы: „Ах, бедны
й Йорик! Я знал его, Горацио…“ Он проходил мимо могил друзей и врагов, не об
орачиваясь.»
Там же, с. 349.
Все это Ц о Робеспьере. Однако интересны приведенные выдержки не
своим прямым содержанием (хотя и оно весьма красноречиво!), а тем, что в них
явственно прослеживается аксиоматика специфически большевистского о
браза мышления, аксиоматика большевизма, которая через десятилетия из р
уководящего принципа практических действий перерастает даже в способ
доказательства исторических истин.
Вот в этой черте ленинского характера и кроется ключ ко всему, именно эта
черта в первую очередь и объясняет, почему Ленин и только он мог стать во г
лаве движения, почему Ленин и только он мог занять совершенно исключител
ьное, не подчиненное даже партийной дисциплине место как в партии, так и в
(писаной) ее истории. Впрочем, значение этой черты становится до конца ясн
ым только при рассмотрении ее в широком контексте интегральных характе
ристик тех социальных сил, на которые опиралась партия большевиков.
Вглядимся пристальней. Партия большевиков во все времена ее существова
ния представляла собой организацию, не испытывавшую недостатка в полит
ическом радикализме. Из всех политических партий того времени партия бо
льшевиков занимала, пожалуй, самые крайние позиции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76