Тем более они не рож
даются сами по себе, каким-то случайным наитием управленца. Их готовят хо
рошо знающие свое дело люди, и прежде чем вынести разработанный документ
на окончательное утверждение, бумага проходит массу согласований со вс
еми теми службами и должностными лицами, кому надлежит проводить формал
изуемые ею решения в жизнь. Все это обусловлено тем, что все вводимые ею пр
авила должны однозначно пониматься и теми, кто должен будет им подчинять
ся, и теми, на чьей обязанности лежит контроль исполнения. Во всех органах
управления от того момента, когда какая-то руководящая идея возникает в
голове шефа или ближайшего окружения его советников, до подписания прох
одит долгое время, часто измеряемое месяцами, в течение которого просчит
ывается не один вариант возможного развития событий. Окончательный тек
ст любого серьезного документа далеко не всегда позволяет разглядеть с
леды напряженной работы разветвленного бюрократического аппарата, но
она всегда есть. В подготовке ответственных государственных решений (да
же тех из них, на которые потом выливаются потоки самой жестокой критики,
самых язвительных обвинений в некомпетентности) всегда принимают учас
тие десятки, а то и сотни прекрасно зарекомендовавших себя профессионал
ов. Так было во все времена, не исключение, разумеется, и время Иоанна.
Целая серия царских указов, других организационно-распорядительных до
кументов, расписывавших состав, структуру всех тех формирований, которы
е включались в опричнину, ее права, ее обязанности, ее ответственность пе
ред государем, права, обязанности и ответственность перед ней всего того
, что оставалось в составе «земщины», процедуру разрешения конфликтных с
итуаций между ними и так далее, и так далее, и так далее, не могла появиться
в законченной форме из собственной головы Иоанна вдруг, как из головы Зе
вса во всем облачении и в броне вдруг появляется Афина Паллада. Вне всяко
го сомнения и они Ц результат долгой многотрудной подготовительной ра
боты, вне всякого сомнения и здесь была задействована целая команда весь
ма трезво мыслящих специалистов, прекрасно разбирающихся в законах фун
кционирования огромной государственной машины. Но вот парадокс. Об опри
чнине написано многое, однако еще никому не удалось найти хотя бы смутну
ю тень оправдания этого страшного института, положившего начало новому
после татарского нашествия жертвенному кругу потрясений, которые выпа
ли на долю России.
Впрочем, может ли вообще быть внешнее оправдание какой-то объективной (т
о есть обусловленной не одним только капризом монархической воли) необх
одимостью всего того безумия, которое вдруг разверзлось тогда? Материал
истическое воззрение на ход развития человеческого общества предполаг
ает, что все испытания, выпадающие на судьбы народов, коренятся в каких-то
непреложных законах истории. Иными словами, в действии каких-то безличн
ых и бесстрастных механизмов, абсолютно не зависящих ни от воли, ни от соз
нания маленького смертного существа, каким является человек. Но если мы
будем искать начало опричнины в сопряжениях шестеренок и сплетениях те
х приводных ремней, которые формируют их общую кинематическую схему, мы
не обнаружим решительно ничего. Только что-то иррациональное, глубоко л
ичное могло стать движителем всех тех внезапных нововведений, которые в
друг обрушились на наше отечество.
Но мы сказали, что именно Россия Ц родина многих самых жирных слонов; в са
мом деле, не все же они появлялись на свет в каких-то далеких иноязычных д
жунглях. Как кажется, не исключение в этом показательном ряду и тот, котор
ый задолго до откровений европейской государственно-политической мыс
ли торил дорогу идеологическому утверждению абсолютизма.
Нет, совсем не французский королевский двор впервые предстанет моделью
самого неба на этой многогрешной земле. Вовсе не правоведы французской к
ороны впервые сформулируют мысль о том, что именно верховная власть госу
даря Ц суть истинный перводвигатель и первоисточник всего упорядочен
ного во вверенном его попечительству государстве. Больше того, и демарш
Людовика ХIV, и все последующие упражнения его идеологов Ц это всего лишь
бледная тень того, что, может быть, впервые в истории попытается доказать
всему миру первый русский самодержец.
Кстати, в том, что именно верховной власти обязаны едва ли не все отправле
ния жизни наверное любого развитого социума, нет слишком большого преув
еличения. Заметим: говоря о государстве, мы обычно разумеем по ним и некий
специфический институт централизованного политического управления, и
нечто гораздо более широкое и фундаментальное Ц форму самоорганизаци
и любого цивилизованного сообщества. Форму, вне которой оно просто не сп
особно к самостоятельному существованию. Ведь в речевом обиходе поняти
е государства и понятие некоторой большой спаянной общности людей, прож
ивающих на одной территории, и подчиняющихся каким-то единым законам, с т
рудом отделимы друг от друга. В действительности же оба значения одного
этого слова отображают собой совершенно разные вещи, несопоставимые др
уг с другом в первую очередь по своему смысловому объему, ибо синонимичн
ое понятию «страна», второе из упомянутых значений несопоставимо с тем,
который ассоциируется с аппаратом централизованного руководства. Одна
ко сердцевину того и другого смысла на поверку анализом составляют одни
и то же начала, а именно Ц какие-то метафизические не поддающиеся ни прям
ому наблюдению, ни инструментальному замеру связи между людьми.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76